След любви
Шрифт:
– Не знаю. Может, и к вам, – ответил уклончиво Николай.
– Я в Голицыно живу, – не унималась старушка.
– Нет, нет, не в Голицыно, я дальше.
– В Малые Вяземы, что ли? Но там же есть батюшка.
– Я еду заменить его. А он уже поедет к вам, – нашёлся сказать Николай в надежде, что бабушка отвяжется, и манёвр его сработал.
– Ой, слава богу. Наконец-то. А то полгода уже ждём, а всё обещают.
Водитель не потребовал денег у Николая за проезд, вместо этого он попросил помолиться за его пассажиров.
На окраине посёлка
– О, у нас уже и поп будет драться! Священник! Кто хочет с ним в бой, выходи! Делайте ставки, друзья, ставки! Бой обещает быть зрелищным!
Бой Николай выиграл нокаутом в первом же раунде и, получив обещанную сумму, собрался уходить. Его остановил среднего возраста интеллигентный мужчина.
– Могу ли я вас спросить, молодой человек? – обратился он к Николаю.
– Да, пожалуйста, – ответил Николай, вытирая просочившуюся из носа кровь.
– Почему вы, служитель церкви, священник, пошли на это, в общем-то, незаконное, неприятное дело?
– Мне деньги нужны были. Очень нужны.
– А что, в церкви вам уже не платят?
– Я временно не работаю в церкви. У меня проблемы. Поэтому нужны деньги.
– Да, деньги теперь всем нужны. Без денег как-то грустно стало жить. Но я не спрашиваю вас, куда, зачем. Это ваше дело. А что вы скажете, если я предложу вам работу. Хорошо оплачиваемую работу.
– Я с удовольствием! Что за работа?
– Давайте мы сначала познакомимся. Меня Альбертом звать. А вас?
– Николай. Коля.
– Видите ли, Николай. Работа несколько необычная для мужчины, и моё предложение может показаться вам странным. У меня сестра прикована к постели вот уже целый год, и я не могу найти сиделку, которой была бы довольная сестра. Прогоняет она их, капризничает, плачет, кричит на всех… Невыносимо… Вот и решил попробовать приставить к ней мужчину. Увидел вас, выходящего из этой дачи. Это друга моего дача. А сам живу чуть дальше. Тут проезжаю иногда, не каждый день. Когда на работу можно не ехать. У меня большой дом на окраине Москвы, но, знаете ли, там сестра живёт. Тяжело каждый день быть возле неё. Нет, она не обижена. Она под присмотром, не одна, а я вот иногда уезжаю от них. Тебе выделим комнату, питание бесплатное, и с оплатой не обижу, если согласишься. Попробуем, Коля? Что скажешь?
– Ну я как-то не представляю себе… Это же её надо будет и на горшок водить…
– Нет, нет. На горшок водить не надо. Есть там женщина для этого. А вам надо будет кормить её и разговаривать с ней. Вот и всё.
Вечером того же дня Альберт уже представлял сестре Николая. Но прежде они успели заехать кое-куда, купить кое-что для Коли, и даже постричься и побриться – вполне себе стал мужчина.
–
Алевтина молчала. Она недоверчиво смотрела то на брата, то с подозрением жмурилась на Колю. Она была красива. Даже строгий взгляд и сжатые губы не могли затмить её красоту. «Избалованная фифа», – подумал Николай, но пока что сдерживал себя от желания развернуться и пойти прочь из этого каменного с позолотой гроба, куда Альберт его привёз.
– Ты же хотела друга! Хотела? Хотела. Вот и будет тебе друг, – не унимался Альберт, желая вызвать у сестры если не восторг, то хотя бы удовлетворение.
– Здравствуйте! – робко, но уместно вырвалось у Николая.
– Массаж делать умеешь? – достаточно сурово спросила Аля вместо ответа.
– Да, конечно! Я боксёр. Мастер спорта. И нас учили массажировать. Я умею снимать боль, – затарахтел Николай в надежде не упустить едва зародившийся шанс.
– Садись, – сказала Аля и глазами показала на свою кровать. Коля не был уверен, что понял её правильно, и посмотрел на Альберта.
– Садись, садись, – заторопился Альберт, обхватив Колю за плечи и показав ему, куда следует присесть.
– Покажи руки, – приказала Коле Аля, как только он присел. Преодолев неуверенность, Николай протянул ей руки.
– А кровь почему? – спросила Аля.
– Да это он когда тренировался, – поторопился ответить Альберт, не дав опомниться Николаю.
После длительного изучения новоявленного друга, Аля сказала, наконец:
– Пусть остаётся.
Через неделю Аля впервые улыбнулась. Ей нравилось, как Коля, стесняясь, осторожно, бережно растирал её суставы, поглаживал белую бархатную кожу. Иногда она позволяла себе крикнуть на него:
– Да смелее ты! Не бойся! Я всё равно ничего не чувствую!
– Синяки же будут, – оправдывался он.
– Ну и что! Мне же не бегать на свидание!
– А почему нет? Всё возможно.
– А стихи читать ты умеешь? – неожиданно спросила как-то Аля, находясь в приподнятом настроении.
– Нет, стихи читать я не умею. Да и учился не очень, но в аттестате все оценки отличные.
– Как это, не учился, а оценки отличные?
– Я спортсмен, боксом занимался, и оценки мне ставили просто так, за победы на ринге. Так что ни стихи читать, ни песни петь я не умею.
В такие минуты она смотрела на него пристальным, изучающим взглядом, на её красивом, но очень строгом лице лёгкая улыбка сообщала ему добрую весть о том, что он попадает на нужную волну в отношениях с ней, но Коля всё же осторожничал, чтобы не испугать надежду, не спугнуть удачу. А удача улыбалась ему нешуточная – Альберт обещал большие, сейчас очень большие для Коли деньги.
8
Через месяц ежедневного трёхразового массажа Аля вдруг резко крикнул: