Следовать новым курсом

Беломор Б.

Мятеж продолжался больше года и получил название «Восстание патриотов». Повстанцы, как водится, заявили о создании независимой республики и, заручившись поддержкой САСШ, провозгласили гражданские свободы: равные права для французского и английского языка, свободу вероисповедания, отделение церкви от государства и прочее в том же духе.

– В нашем благословенном отечестве это кое-кому не понравилось бы… – криво усмехнулся мичман-артиллерист, но был немедленно прерван настойчивым звоном чайной ложечки о стакан.

– Прошу не забываться!

Старший офицер глядел на провинившегося без следа отеческого добродушия, какое он демонстрировал во время недавнего разноса.

– Кают-кампания не трактир и не университетская аудитория, тут не место для разговоров о политике. И чем скорее это усвоите, тем лучше будет для всех. А ежели не усвоите, то на флоте вам не место!

Физиономия мичмана пошла красными пятнами.

– Да, но я…

– …сказали глупость, не подумав, – перебил его Повалишин. Голос его был мягче, но мягкость эта не оставляла нашкодившему юнцу ни малейших иллюзий. – По молодости – случается. Надеюсь, это послужит для вас уроком.

Мичман беспомощно огляделся. Со всех сторон – укоризненные, а то и откровенно насмешливые взгляды.

Повалишин откашлялся.

– Так я продолжу. К тридцать восьмому году мятеж был окончательно подавлен. Последняя точка была поставлена в так называемой «битве за ветряную мельницу». Это эпическое сражение состоялось между отрядом канадских республиканцев и американских добровольцев и британской регулярной пехотой, поддержанной милицией из местных лоялистов. К тому времени на сопредельной территории САСШ была создана сеть так называемых «охотничьих лож» – они-то формировали и вооружали для вторжения к северным соседям отряды из всякого сброда – революционных эмигрантов из Европы, контрабандистов, речных пиратов, а то и откровенных бандитов. Вожаки у них были под стать: один из них во время предыдущей англо-американской войны был капером, а другой – так и вовсе финн, эмигрировавший в Америку участник Польского восстания тридцатого года.

По кают-компании прокатились шепотки. Запрет на политику – это, конечно, разумно и в традициях Российского Императорского флота. Но куда деться от этой политики, если она сама лезет изо всех щелей?

– Дело состоялось в ноябре тридцать восьмого года близ города Прескотт. Инсургенты засели в каменной ветряной мельнице – её толстые стены и прочная кладка давали защиту не только от пуль, но и от ядер полевой артиллерии. Англичане и милиция предприняли несколько попыток штурма, но лишь понесли потери. И лишь когда по реке подошли две канонерки, ситуация изменилась. Британцы и их союзники-лоялисты и здесь проявили себя во всей красе, начав расстреливать пленников. Расправу остановили, но оставшимся в живых это мало помогло. Верхушку мятежников во главе с финном-инсургентом по приговору трибунала в Кингстоне вздёрнули, прочих же упекли на австралийскую каторгу. Британские власти, обеспокоенные случившимся, пошли на некоторые уступки: в сороковом году был подписан акт о союзе, смягчавший репрессивную политику властей и расширявший гражданские права, а в шестьдесят седьмом – учреждена Канадская Конфедерация, имеющая уже некоторые признаки самоуправления. Но это не значит, что население Квебека забыло старые обиды.

– Ещё как не забыло! – добавил старший офицер. – И даже новые прибавились. Тут я вас, Иван Фёдорыч, с вашего позволения, дополню…

– Буду признателен, – ответил Повалишин. – Признаться, горло пересохло. Ну-ка, голубчик, – кивнул он буфетчику, – плесни ещё заварки…

Буфетчик перекинул через руку салфетку, подражая половым из столичных трактиров, и кинулся выполнять распоряжение.

– В начале века в Канаду, как и в Североамериканские Штаты, перебралось немало эмигрантов из Ирландии, – начал старший офицер. – Причин тому было множество: холера, Картофельный голод, притеснения британских властей, фении.

– Фении – это, кажется, ирландские патриоты? – робко осведомился мичман-артиллерист. Он никак не мог отойти от полученной выволочки.

– Точно так-с. Фенианское братство, возникшее в начале шестидесятых, объединило североамериканцев ирландского происхождения. Они собирали вооружённые шайки, проникали на территорию Канады и громили там британские учреждения, требуя от короны в обмен на прекращение набегов уйти из Ирландии. Власти САСШ смотрели на этих террористов сквозь пальцы – недавно закончилась гражданская война, во время которой англичане поддерживали конфедератов. Всего таких набегов состоялось, если не ошибаюсь, пять – между шестьдесят шестым и семьдесят первым годами.

– Выходит, североамериканцы снова взялись за старое и пытаются взбунтовать соседей? – спросил из дальнего угла лейтенант-машинист. – Снова ложи эти масонские… то есть охотничьи. Или, как их, бишь… феньки?

– Фении, – поправил механика старший офицер. – Можно сказать и так, только дела теперь посерьёзнее. Тогда, в тридцать седьмом, как, впрочем, и в шестьдесят шестом, это была самодеятельность – отдельных добровольцев, политических организаций, а то и просто вооружённых шаек. А теперь – шалишь, за дело взялось государство. «Нью-Йорк геральд» ясно пишет: «Соединённые Штаты окажут любую помощь…» Это, друзья мои, не что иное, как объявление войны!

– Полагаю, американцы внимательно следили за неудачами бывшей метрополии, – задумчиво сказал Повалишин. – И решили, что теперь самое время оторвать от Канады Квебек. Только, боюсь, поторопились: Вест-Индская эскадра Королевского флота в полной готовности, корабли оттуда не забирали, ни на Балтику, ни на Мальту.

– Что ж, – старший офицер, как обычно в минуты задумчивости, сплетал и расплетал пальцы, – значит, драка предстоит изрядная. Но и то хорошо, что на этот раз мы будем не одни.

– Не зарекайтесь, батенька, – покачал головой Повалишин. – Ещё неизвестно, как оно обернётся. Республиканцы народ ненадёжный: пошумят-пошумят, да и бросят. Или опять ограничатся набегами каких-нибудь фениев. Вот придём в Новый Йорк – там и выясним наверняка. А пока, господа…

Он встал, и офицеры стали подниматься вслед за ним.

– …а пока – судовая библиотечка к вашим услугам. Ожидаю, что каждый из вас освежит в памяти состав флота САСШ. Времени у нас немного, не будем тратить его попусту.

Гавань Нью-Йорка

…ноября 1878 г.

Эскадра выстроилась двумя дугами. Та, что поменьше, состоящая из «Клеопатры», «Яхонта» и «Скомороха», встала на бочках между островными батареями и острым мысом на слиянии Гудзона и Ист-Ривер. По другую сторону губернаторского острова вытянулись выгнутой в сторону моря линией броненосные фрегаты – «Пожарский», «Герцог Эдинбургский» и флагманский «Минин». Офицеры «Клеопатры», наслаждающиеся променадом на шканцах, видели их стеньги за серыми каменными буханками фортов. С другой стороны вдоль набережных Нью-Йорка – частокол мачт, паутины снастей, перекрещенных реев, в которых едва угадываются контуры зданий. Над этим хаосом пялится в небо костистый шпиль евангелистского Тринити-Чёрч и высятся облепленные строительными лесами опоры Бруклинского моста, похожие на гротескно разросшиеся пилоны египетских храмов.