Следователь и Демон
Шрифт:
Свеча выпала у него из рук но, почти коснувшись паркета, мягко затормозила и аккуратно перелетела на тумбочку у кровати.
В кресле у окна сидел Артур.
Артур-Зигфрид Медичи, более известный как Мерлин Первый, погибший во время схватки с Демоном Квадриптиха.
Чувствуя, как от ужаса и изумления кровь отливает у него от лица, Фигаро, тем не менее, заметил, что со старым колдуном произошли два существенных изменения.
Во-первых, Артур выглядел куда лучше, чем раньше, словно сбросил десяток лет и посетил столичного парикмахера: его борода ладным пушистым водопадом ниспадала до колен, и теперь в ней не было и следа грязи. Лысина исчезла
А во-вторых, Артур стал полупрозрачным.
Не заметить этого было невозможно: сквозь ухмыляющуюся рожу колдуна явно просвечивал вышитый узор велюрового кресла.
Колдун хихикнул и погрозил Фигаро пальцем.
– Вот только попробуйте мне тут грохнуться в обморок! Вылью на вас ушат воды и сушитесь потом как хотите... Да что вы встали столбом, право слово! Снимайте ваши калоши, налейте себе чего-нибудь покрепче и садитесь на диван... Нам явно стоит поболтать...
3
...Выстрел эхом прокатился по холмам, отразился от черной стены деревьев и глухим грохотом улетел к серому весеннему небу. Стая ворон, хрипло ругаясь, взлетела с мокрых ветвей и закружилась над узкой полоской леса.
– ...Черт, промазал!
– Гастон с досадой сплюнул и, лихо переломив ружье, вытащил стреляные гильзы.
– А я говорил!
– Фигаро авторитетно поднял палец, затянутый в тонкую кожу дорогой английской перчатки, - говорил, что упреждение на два корпуса!
– Он проследил за утками, бешено хлопавшими крыльями и кивнул в сторону низких холмов, на вершинах которых истекали весенним паводком последние комья снега.
– Ушли на Круглое озеро, зуб даю. И, да, - следующий выстрел мой.
– А, и черт с ними, - Первый заместитель тудымского городского головы махнул рукой.
– Не хочу сегодня переться через овраги - солнце скоро сядет. Ищи потом подранка в кустах... Эх, хорошее у вас, Фигаро, ружье!
– сказал он уже раз в десятый за сегодня.
Следователь качнул стволами своей «вертикалки» и благожелательно кивнул.
– Хорошее. «Фродо и Сын», номер двадцатый. Мягкая отдача, удобный приклад, цевье само просится в руку, словом - песня, а не ружье! Эффективная дальность при стрельбе дробью - двести футов, кстати. Почти вдвое выше, чем у вашей «Синицы».
– М-м-м-да, - Гастон покачал головой, - вот уж не думал, что вы - заправский охотник!
– В местах, откуда я родом, Гастон, стрелять учились раньше, чем читать. Рыбалка и охота - на наших прибрежных камнях много не вырастишь... Зато когда из города прибывал караван, и мы меняли лисьи и беличьи шкурки на фрукты - о-о-о-о! Виноград, яблоки, груши, да что там! Но я более всего любил закатанную в банки кабачковую икру - это, скажу я вам, пища богов. Если сварить картошку в кожуре...
– Вы, кажется, опять проголодались, - расхохотался Гастон.
– А вы нет?
– Ну... Есть немного.
– Первый зам Матика решительно перебросил ружье через плечо и кивнул.
– Возвращаемся. Дичи еще успеем настрелять - две недели впереди... А, вы, кстати, за сколько брали свою «двадцатку»?
– Я ее арендовал. У господина Малефруа можно взять напрокат любой охотничий инвентарь - вы не знали?
– Черт.
– ...но это тоже дороговато.
–
...Они поднялись на холм и, болтая, пошли по узкой дорожке мимо поля, где в аккуратных бревенчатых домиках жили местные егеря. На маленьких огородах уже жгли стерню и прочий накопившийся за зиму мусор; в окошках домиков зажигали свет, и печные трубы тихо попыхивали едва заметным дымком. Следователь с наслаждением потянул носом, вдыхая ароматный, пахнущий печеной картошкой дым, и улыбнулся. Приятно было осознавать, что он - в самом центре Черных Прудов - третьего по величине охотничьего заказника в Королевстве, и вокруг лишь сотни квадратных верст лесов, кишащих дичью, глубоких болот и чистых рек. Никаких поездов, никаких паровых самоходок, никакой инквизиции и никакой работы.
Благодать!
...«Тенистые Аллеи» - гостиная усадьба для приезжих охотников, были шикарны. Небольшое, в два этажа здание, сложенное из дикого камня, с высокими стрельчатыми окнами в готическом стиле, старомодными флюгерами на покатой черепичной крыше и парком с фонтаном радовало глаз, намекая на ненавязчивый уют, камин и все прелести загородного отдыха. Тем более следователь недоумевал, почему «Аллеи» умудрились так запустить: черепица на крыше отваливалась целыми кусками, дикий виноград скрывал стены до самой крыши, а сад зарос сорняками, превратившись в подобие миниатюрных джунглей. Из фонтана, зеленого от мха, била, слабо пульсируя, струйка воды, стекая в чашу, где плавал целый ковер из почерневших прошлогодних листьев; Фигаро подумал, что розовый мрамор, должно быть, везли сюда чуть ли ни с самых Западных Бродов.
И, все равно, - «Аллеи» были хороши. Хороши, несмотря на въевшийся в стены запах плесени и сырости, который не могли перебить даже сильнейшие моющие средства от «Столичного Алхимика», несмотря на сквозняки, блуждающие по темным коридорам, несмотря на явственный шорох мышей в стенах и разбухшие от влаги резные деревянные панели. Антикварная мебель, пушистые, явно недавно уложенные ковры, гобелены, портреты аристократов, загадочно улыбавшиеся из проемов темных рам - от усадьбы веяло чем-то таинственным, но не мрачным, а скорее, грустно-осенним и ностальгическим.
...Сидя на маленьком диванчике у огромного резного камина, Фигаро сыто отрыгнул, промокнул губы платком и отхлебнул великолепного ароматного бренди из бокала с толстым дном.
– Хорошо!.. Вот как надо отдыхать, Гастон! Если бы не дороговизна - ездил бы сюда каждый год...
– И не говорите.
– Гастон, сидевший рядом, пыхнул толстой сигарой и блаженно закрыл глаза.
– Гусь, кстати, был великолепен. А фаршированная рыба - м-м-м! Повар здесь просто бог. Вот только... Скажите, милейший господин Малефруа, а почему в этом году у вас так мало гостей? И почему я впервые узнаю о таком замечательном месте как «Тенистые Аллеи»?
Клод Малефруа, тонкий как хлыст господин лет сорока пяти в багровом фраке с необычайно длинными фалдами помешал угли в камине длинной кочергой с тонкой кованой ручкой и слабо улыбнулся.
– Мы открыли «Аллеи» после двухлетнего простоя, господин Гастон. Сейчас пробуем снова ввести их в эксплуатацию. А что до гостей... В этот заезд у нас... скажем так, только избранные. Старые друзья или проверенные клиенты.
– Польщен! Польщен! А почему усадьба стояла безлюдной? Здесь случилось какое-то загадочное преступление? Жуткое убийство, ха-ха-ха?! И теперь призраки невинно убиенных охотников блуждают по этим коридорам?