Следствие ведут знатоки
Шрифт:
Воронцов. Михаил, тебе. (Миша любовно берет протянутый конверт и кладет в карман.) Гриша!
Гриша(суетливо делает то же самое и, отступив на прежнее место, заглядывает в конверт, но пересчитать деньги не решается). Как обычно, Евгений Евгеньич?
Воронцов. Тут не базар, не обсчитывают. Следующий — Ферропузиков!
Ферапонтиков(после небольшой паузы). То есть… я?
Воронцов.
Ферапонтиков(подобострастно хихикая). Вечно вы меня именуете всяко-инако.
Воронцов. Люблю вариации. Так берешь свою долю или уже не нуждаешься?
Ферапонтиков. Господь с вами, как можно! (Принимает конверт в обе руки.) Спасибочка!
Воронцов. Борис Львович, прошу вас.
Бах берет конверт довольно равнодушно, постукивает им по ладони, складывает и сует в задний карман брюк.
Воронцов. Сказали жене, что вас перевели на персональную ставку?
Бах. Сказал.
Воронцов. Обрадовалась?
Бах. Да. Побежала покупать в букинистическом словарь Брокгауза и Ефрона. Томов около 60, что ли…
Воронцов. Тяжелый случай. Женщина с интеллектуальными запросами — это, пожалуй, единственное, отчего у меня сдают нервы.
Бах. Оставим. Все-таки я для вас еще Бах, без вариаций. Не Моцарт или, скажем, Штраус.
Воронцов. Не надо всуе поминать святых имен. (Моралёву.) Юрочка — твое.
Моралёв(не вынимая рук из карманов). Я на том же проценте больше не работаю. Или прибавка, или…
Воронцов(начинает тихо). Или ты пробочкой вылетишь со своего тепленького местечка… Мой юный друг, когда ты доживешь до моих лет и вдоволь понюхаешь тюремного воздуха — вот тогда ты, возможно, кое-что поймешь. (Повышая голос — Моралёв морщится.) И получишь право разевать пасть!.. (После паузы, спокойно.) Не пригрезилось ли тебе, что ты независимый бизнесмен и сам себе хозяин? Нет, мальчик, хозяин я, потому что в моих руках ничейная земля, святое место, где только и возможна «кража до востребования». Попробуй пригнать свои машины прямиком на завод. Борис Львович тебя попросту не узнает и будет абсолютно прав. Так что цыц!.. Говорят, купил в Измайлове ЗИМ?
Моралёв. Не я купил — брат. У меня только доверенность.
Воронцов(остальным). Учитесь! Какой мудрый полет мысли! Разумеется, братцу, закройщику ателье, подержанный ЗИМ вполне по карману. И не важно, что он в жизни не садился за руль. Наивная козявка!
Кидает конверт на край стола. Моралёв угрюмо забирает его. Среди остальных происходит некоторое движение, оттого что напряженность разрядилась и церемония вроде бы завершена.
Воронцов. Прошу внимания, официальная часть не закончена. Сядьте!
Все выжидающе рассаживаются.
Воронцов. На повестке короткое сообщение. (Он говорит радостно и дружелюбно.) Сегодня у нас своеобразный юбилей, и я хотел бы всех поздравить. Как выражаются ученые люди, количество перешло в качество: общая сумма совершенных нами хищений достигла той величины, которая предусмотрена уже иной, чем прежде, статьей Уголовного кодекса. И статья эта гласит: «Вплоть до высшей меры!»
Долгая пауза. Воронцов наблюдает за произведенным впечатлением.
Воронцов. Итак, мы теперь не просто расхитители, но «особо опасные»! Согласитесь, это ко многому обязывает. (С грустью Моралёву.) А ты, козявочка, на ЗИМе катаешься, чтобы на тебя пальцами указывали! Не можешь, как все, на «Жигулях» ездить? (Кладовщикам.) Гришенька с Митенькой из ресторанов не вылезают! (Ферапонтикову.) Ты дачу строишь с балконами!
Ферапонтиков. Один всего… один балкончик…
Бах(после паузы). Ко мне претензии есть?
Воронцов. Пока единственная: такой торжественный день, а вы не в духе.
Снова все молчат.
Моралёв(взрываясь). Нет, черт возьми!.. Почему я должен знать, сколько до меня нахапали?! Какое мое собачье дело?..
Миша(робея). Я вот тоже… недавно это…
Воронцов. Ай-я-яй, типичная правовая неграмотность. Для состава преступления, друзья, важен общий размер ущерба, нанесенного государству всей шайкой. (Подчеркнуто весело.) Ясно, шайка?.. Посему так: живем тихо, работаем еще год — и в разные стороны. А пока чтобы никакого шороха купюр! Если не нравится — встань лицом к стенке и постой подольше, подольше и понюхай кирпич… Отныне на всех нас дуст ветерком из могилы. Не простужаться!.. А теперь пошли, стол накрыт.
Сцена тринадцатая
Вечер. ЗИМ, который ведет Моралёв, останавливается у одного из домов. Рядом с Моралёвым Бах.
Бах. Спасибо, что подбросил…
Моралёв. О чем речь…
Бах. Гляди, не гони назад, а то коньячком от тебя…
Моралёв. Ладно… Небось не впервой.
Бах. Ну, будь здоров…
Моралёв. Пока… (Включает зажигание и опять глушит мотор.) Пожалуй, и не уснуть сегодня, а? Умеет паскуда припугнуть. Как он про кирпичную стенку-то, а?