Слеза дьявола (др. перевод)
Шрифт:
Джеки? Это мама Тома… Джеки, я должна сообщить тебе… Мне только что позвонили из авиакомпании. О, Джеки!..
— Что стряслось? — быстро спросила она. — Кинкейд…
— Нет, он цел и невредим.
— Так что же?
— Он подстрелил Сида. Мне крайне жаль, Маргарет, но его больше нет.
Она закрыла глаза. Глубоко вздохнула. Ярость снова волной поднялась в душе. Ярость и злость, что у нее самой не было ни малейшей возможности всадить свинец прямо в сердце Диггера.
— Это произошло даже не в бою, — продолжал Кейдж. — Диггер выпустил очередь в ту сторону, где сидел мэр. А Сид просто случайно оказался рядом. Словом, не в том месте…
«Нет, как раз в том, куда я сама его направила, — с горечью подумала она. — Боже милостивый!»
Она знала здоровяка-агента почти три года. Какая ужасная потеря!
Кейдж дополнил информацию:
— Диггер убил еще четырех наших и копов, у нас трое ранены. По первым прикидкам, зацепило шестерых гражданских. Все легкие. Несколько числятся пропавшими, но, слава Богу, трупов нет. Скорее всего они до сих пор где-то прячутся, а семьи не знают, что с ними. Да, и еще этот Чизман.
— Репортер?
— Да, Диггер убил и его тоже.
— Что? Как это могло случиться?
— Он вовсе не был репортером. То есть был, конечно, но сюда он приехал не за этим. Диггер застрелил его жену, и он пытался использовать нас, чтобы отомстить убийце. Но только Диггер оказался более опытным стрелком.
«Поистине это была ночь дилетантов, — невольно подумала она. — Кинкейд, мэр, Чизман».
— А как там Харди?
Кейдж рассказал, как молодой полицейский в одиночку пытался штурмовать автобус, в котором засел Диггер.
— Он подобрался почти вплотную и стрелял с близкой дистанции. Есть вероятность, что именно его пуля попала в Диггера первой. Никто пока в точности не может восстановить картину происшедшего.
— Значит, на этот раз он не облажался? — спросила Лукас.
— Я тебе другое скажу, — отозвался на это Кейдж. — У меня даже возникло на секунду ощущение, что Харди нарочно ищет смерти. Но как только дошло до решающего момента, он все же бросился в укрытие. Вероятно, решил, что умирать пока не пришло время.
«Почти как я сама», — подумал за Лукас все еще засевший в ней оборотень-подкидыш.
— А где Эванс? — спросил Кейдж.
Лукас огляделась, только сейчас сообразив, что доктора нет рядом. Странно… Она была уверена, что он спустится в вестибюль и присоединится к ней.
— Даже не знаю, где он, — ответила она. — Должно быть, все еще торчит наверху. В документальной лаборатории. Или отправился помогать в Центр психологической помощи пострадавшим.
— Разыщи его. Сообщи хорошие новости и поблагодари. Скажи, пусть не стесняется и выставит приличный счет за свои услуги.
— Сделаю. И Тоби позвоню тоже.
— Мы с Паркером пройдемся по месту преступления с экспертами-криминалистами, а потом приедем к тебе. Думаю, минут через сорок пять, не больше.
Когда она закончила разговор, заместитель директора сказал:
— Я сейчас же отправлюсь в Молл. Кто у вас там главный?
Она чуть не ответила: Паркер Кинкейд. Но вовремя спохватилась.
— Агент по особым поручениям Кейдж. Он рядом с Вьетнамским мемориалом. Работает вместе с группой криминалистов.
— Нам предстоит большая пресс-конференция. Нужно хорошо подготовить к ней директора. Он, вероятно, пожелает сделать специальное заявление для прессы… Что ж, праздника для вас сегодня не было, агент Лукас?
— Так обычно с праздниками и происходит, сэр. Всегда приходится напоминать себе, что ровно через год будет точно такой же, — ответила она со смехом. — Нам стоило бы заказать и раздать сотрудникам футболки с такой надписью.
Он одними губами улыбнулся. Потом спросил:
— А что с нашим разоблачителем коррупции? Были новые угрозы?
— Вы о Моссе? Я какое-то время не навещала его, но сделаю это непременно.
— Вы полагаете, с ним могут возникнуть проблемы? — нахмурился заместитель директора.
— О нет. Никаких проблем. Просто он задолжал мне бутылку пива.
В опустевшей лаборатории по работе с документами доктор Эванс закончил разговор по сотовому телефону. Потом выключил телевизор.
Стало быть, Диггер мертв.
Сообщения в новостях страдали сбивчивостью и неполнотой, но главное, что понял Эванс, потери оказались минимальными. Значительно ниже, чем в метро или на теплоходе. И все равно даже на телевизионной «картинке» Конститьюшн-авеню выглядела как зона боевых действий. Все в дыму, десятки спецмашин, люди, укрывшиеся за автомобилями, кустами, стволами деревьев.
Эванс надел свою просторную парку и прошел в угол комнаты. Там он уложил в рюкзак тяжелый термос, закинул ношу на плечо, открыл сдвоенные двери лаборатории и двинулся вдоль скупо освещенного коридора.
Диггер… Какое все-таки необыкновенное существо. Должно быть, как он и сказал агентам ФБР, один из немногих людей в мире, психологический портрет которого составить представлялось совершенно невозможным.
У лифтов он помедлил и посмотрел в справочник ФБР, стараясь сориентироваться. В брошюре он нашел план и изучил его. Здание штаб-квартиры оказалось куда как более сложным внутри, чем он себе воображал.
Эванс уже поднес палец к кнопке с надписью «Вниз», но не успел еще нажать ее, когда вдруг услышал возглас:
— Эй, привет!
Он обернулся и увидел, что кто-то идет к нему со стороны шахты другого лифта.
— Как дела, доктор? — снова раздался голос, показавшийся теперь знакомым. — Вы уже слышали?
Это был молодой полицейский Лен Харди. Его плащ уже не выглядел безупречно отглаженным и чистым. Он сильно помялся и покрылся темными пятнами. На щеке копа виднелся свежий порез.