Слишком много колдунов
Шрифт:
— Мдааа…. Ну, с повышением, что ли.
— Угу. Спасибо. — Аслан по-прежнему хмурился куда-то в район дымоходного выступа на стене.
— Святые небеса, — произнёс Жак. — Четыре независимых расследования… А кстати, почему вы вообще в этом участвуете? В смысле, эвакуаторы.
Аслан удивленно посмотрел на него.
— Ты же только что…
— Да нет, это настоящая причина, — сказал Жак. — А формально-то почему?
— Шарль Фуке сбежал от охраны с помощью трёх чудовищ неизвестного типа, — злобно сказал эвакуатор. — А утилизация чудовищ — это, как тут мне напомнили, наша прямая юрисдикция.
— Если ты сбежишь или заболеешь, — произнёс Жак рассудительно, — то ни у кого язык не повернётся тебя осудить. У меня вот точно не повернётся.
— Наверное, — согласился Аслан. — Но я не сбегу и не заболею.
Стукнула дверь, вошёл Питер. Он явно был не в духе, молча скинул камзол, кинул его на вешалку, снял туфли, стянул рабочий галстук, с остервенением швырнул его в угол, сел на каминный столик, прямо на папку Аслана, и мрачно уставился на двоих друзей.
— Сидите тут, — сказал он.
— Сидим, — осторожно согласился Аслан.
— Смешно вам, — продолжил Питер ещё мрачнее и утвердительнее.
— Да уж, — ещё осторожнее сказал Аслан.
— А деньги где? — прямо спросил учёный. — Жак, извини, но где задаток? Аслан, какого чёрта ваша трижды проклятая контора не переводит ни черта на мой чёртов счёт? Вы уже месяц тут живёте, а вместо денег одни шуточки. У нас ни угля, ни дров, ни ремонта. Меня, если вы помните, оштрафовали и списывают всё моё жалование. И сегодняшний эффектус никак не поспособствовал тому, чтобы это положение исправить… Я ясно излагаю?
— Пит, у меня там перемены, и наши счетоводы… — забормотал Аслан. — Деньги будут, только позже. Это же королевская служба, бюрократия… Все бумаги подписаны, надо подождать просто, ну и…
Питер кивал в такт его словам до тех пор, пока эвакуатор не увял окончательно. Затем повернулся к Жаку.
— Ты.
— Что — я? — хладнокровно поинтересовался Жак.
— Деньги где, вот что, — закипая, произнёс Питер.
— Какие деньги, Пит? — мягко спросил финансист и куратор. Аслан заёрзал.
Питер опешил.
— Задаток за проживание, Жак. Тысяча восемьсот новых франков в месяц. Ты забыл? Так я тебе напоминаю. Это тебе не туфлями швыряться, знаешь ли. Тут память нужна.
— Постой, постой, — вежливо сказал куратор. — Если я всё правильно помню, в этом месяце в моей комнате я ночевал всего один раз, да и то лишь полночи, а остальное время там жила некая девушка, Нони Горовиц. А я жил в мобиле. Ты забыл? Так я тебе напоминаю.
Питер раскрыл рот.
— А…
— Жак, погоди, погоди, — хмуро заговорил Аслан. — Ты это…
— Сегодня мы нашли ей квартиру, — закончил Жак. — А завтра я начну жить в той комнате. Как месяц закончится, так сразу тебе и будут твои тысяча восемьсот. Как и договаривались.
Несколько секунд царила кромешная тишина.
— Ну, мне пора, у меня деловая встреча, — непринуждённо проговорил Жак, снял костюм с распорки, взял швейные принадлежности и направился в свою комнату, наверх. Питер уже не сидел раскрыв рот, а, прищурившись, неотрывно смотрел на свободного финансиста, как он поднимается по лестнице, а когда тот скрылся за дверью — и на дверь. Через пять невыносимо длинных минут нарядно одетый Жак спустился вниз, произнёс в пустоту «Ну пока, буду поздно» и исчез, оставив мощный шлейф дорогого аромата.
Минуту они провели в тишине.
— Ну даёт, — сказал Питер наконец, стукнув кулаком в ладонь. — Молодец Жак. Я теперь понимаю, почему мы останемся нищими, а он станет миллионером.
Аслан недоверчиво присмотрелся — но Питер был вполне искренен.
— Почему это?
— Потому что Жак всегда прав, — с расстановкой сказал Питер, подняв палец. — А это дорогого стоит.
— Почему это он прав-то, — Аслан прокашлялся. — Это как-то вообще не…
— Прав формально — значит, прав вообще, — ещё более значительно произнёс Питер. Он совсем развеселился. — Куда он, кстати, отправился такой нарядный? И почему, кстати, без нас, таких красивых?
Похоже, печаль по поводу эффектуса и туманных перспектив была отложена на потом.
— В театр, ясное дело, — охотно ответил Аслан. — На Буальдьё открылся новый театр, будут ставить эти… как их… мюзик-лы.
— Мюзи-что?.
— Мюзи-что-то. Не знаю, — честно сказал Аслан. — В общем, Нони теперь там. А Жак ходит на репетиции, скоро премьера.
Подумал и добавил неожиданно:
— Квартира, кажется, тоже там. Большая, рядом с театром.
— Вот где мой задаток-то, — сказал Питер. — Рядом с театром на Буальдьё. А откуда ты всё знаешь?
— Прелати рассказала. Она будет горничной у Нони.
Питер помолчал, потом внезапно спохватился.
— Постой! Ты сказал — тебя повысили?
Аслан кивнул. Питер подошёл к другу, коротко и церемонно поклонился, эвакуатор встал, и они торжественно пожали друг другу руки.
— Поздравляю, капитан Аслан ибн-Дауд аль-Джазия, — сказал Питер официальным голосом. — Желаю дальнейших успехов на служебном поприще. В том числе и финансовых. В первую очередь финансовых.
— Спасибо, сир Кэтфорд, — серьёзно сказал Аслан. — Всё в руках всевышнего.
— Что может быть лучше повышения? — воскликнул Питер.
— Только внеочередное повышение! — подхватил Аслан.
Затем коротко пересказал ему разговор с Жаком; Питер прочитал документы из папки, поцокал языком и надолго задумался. Затем произнёс:
— Ну насчет того, что всему виной сир Оливер и Регентский совет — это он, конечно, подзагнул. Да и кризис, он не только экономический или там политический. У меня есть подозрение, что проблема и страшнее, и глубже.
— У меня тоже есть такое подозрение, — вставил Аслан. — День весов…