Слишком много колдунов
Шрифт:
Это воспоминание стало, возможно, самым светлым в её жизни.
Прямо во лбу у сержанта появилась красная дырка, он дёрнул головой и повалился назад. В то же мгновение по правому уху мадемуазель ударил оглушительный выстрел. Питер Кэтфорд шагнул с улицы на подоконник, закинул дымящуюся винтовку за спину и одним длинным, плавным и очень быстрым движением вытянул саблю из ножен и ударил ею следующего легионера широко снизу вверх наискось, распрямляясь как пружина всем телом. У легионера лицо разошлось на две неравные части, он закричал, упал на колени, а Питер уже ткнул его и отшвырнул ногой, чтоб не мешался. Вслед за ним по спальне запрыгал Жак и сразу заколол ещё одного легионера. Оба погибших солдата удачи даже винтовки поднять не успели, но оставшиеся в живых были люди тёртые и сразу исчезли за дверью в прихожую, клацнули затворами и бах! — разлетелась дверца шкафа, бах! — от дверного косяка отскочили щепки. Легионеры стреляли пока наугад, наискосок из-за угла. Жак, пригнувшись, схватил мадемуазель Прелати за руку и потащил к окну. Старуха первую секунду сопротивлялась: хоть и второй этаж, но всё равно ведь высоко — и увидела, что сразу за подоконником стоит что-то очень большое, со спасительно открытым люком.
Бах! С весёлым звоном осыпалось зеркало в углу.
— Быстрее, — крикнул ей в ухо Жак, и Прелати решилась: подхватила Майю под мышки и буквально закинула её в люк, затем подхватила свой сундучок и как могла споро запрыгнула вслед за девочкой, больно проехав спиной и задом по твёрдым ступенькам. Следом влез Жак, а последним появился Питер, и то не весь, а лишь наполовину: он стоял на лесенке, высунувшись по пояс в люк, и, невнятно ругаясь, дергал рукоятку затвора винтовки.
— Гони! — крикнул Жак куда-то в глубину этого загадочного экипажа, и Прелати сразу же повалилась с ног — они стартовали очень резко. Питер удержался на ногах, а внезапное ускорение, видимо, помогло ему справиться с винтовкой, и он тут же поднял её, прицелился, выдохнул и плавно нажал на курок; Прелати успела только зажмуриться.
Бах!
Питер снова передёрнул затвор, на этот раз уже быстрее и увереннее.
— Патроны береги, — вдруг сказал Жак. Исполняющий обязанности заведующего кафедрой застыл с винтовкой на половине движения, подумал, затем, видимо, признав резонность замечания, спустился с лестницы и закрыл верхний люк. Увидел лица Прелати и Майи, белевшие в полутьме.
— Сейчас выедем из города, — сказал он. — Куда поспокойнее.
Майя и бабушка одновременно и одинаково кивнули.
Питер осторожно, как им показалось, провёл рукой по стенке, и женщинам, старой и юной, пришлось зажмуриться — солнце ударило через открывшееся окно; снаружи проносились улицы Парижа, мельтеша с такой скоростью, что Майя почувствовала тошноту и головокружение.
— Спасибо, — мадемуазель Прелати посмотрела в глаза сначала Питеру, затем Жаку. — Спасибо.
Вытянула шею в сторону кабины пилота и штурмана.
— И вам, месье аль-Джазия, тоже спасибо.
— Пожалуйста, — отозвался эвакуатор, невидимый из-за переборки.
— Спасибо, — пропищала и Майя.
— Бульвар Шапель! — преувеличенно громким голосом сказал Питер. — Почти выехали.
Суеверный Жак двумя пальцами стряхнул невидимого чёрта с левого плеча и трижды плюнул вслед. Питер тем временем разглядывал винтовку, бережно и крепко держа её обеими руками.
— Знаешь, Жак, а ведь это шедевр.
— Ты про что?
— Это не оружие, говорю. Это… это чудо. Оно перевернёт военную мысль.
— Охотно верю, — желчно ответил финансист. — Жаль только, что у нас только одно такое чудо, а у Фуке двадцать ящиков.
— Откуда он их взял?
— Сам-то как думаешь?
— Эх, — вздохнул учёный. — Ему, значит, от древних ящики с чудо-винтовками, а нам красотки в гробах… Шутка. Шутка!
Он бережно обернул оружие в мешковину и спрятал под скамью.
— Аслан, — сказал он, глядя наружу. — После Сен-Дени езжай прямо, надо выехать на Северный тракт.
— «Тракт», — усмехнулся Жак. — Две колеи, которые ещё надо нащупать. Ибо глазами их увидеть — задача, прямо скажем, нетривиальная.
— Вроде же продавали акции по подписке, — задумчиво произнёс Питер. — Я даже думал вложиться, писали, что дело верное, выгодное.
Жак только рукой махнул.
— Туда даже грунта не завезли. Я был в комиссии по этому делу, младшим секретарём ещё. Стройкой руководил барон Дебатц.
— А! — сказал Питер.
— А кого-нибудь посадили в итоге? — спросил неожиданно Аслан из кабины.
— Конечно, посадили, — сказал Жак. — Счетовода. В тюрьме он удавился.
Через полчаса молчаливой езды-полёта, прерываемого лишь короткими репликами, Аслан решил остановиться. Он некоторое время искал участок дороги без людей и телег, которых было всё-таки многовато для этого времени года и суток, затем плюнул и встал в у первого же попавшегося пригорка. Храп с трудом усмиряемых лошадей затих вдали, мадемуазель Прелати и Майя выбрались наружу через дверцу, которую им открыл Питер точно так же, как и окно до этого — широким движением руки, отличие было в том, что дверь была больше и без стекла. Они находились в живописнейшем местечке — слева за оврагом зеленела роща, справа простиралось поле, покрытое жёлтыми цветами ранункулюс акрис, далеко впереди зигзагом бежала река, и было непонятно, придётся её пересекать или нет: никакого моста видно не было.
— Ух ты! — сказала Майя. — Ещё одна!
Прелати обернулась и увидела, что в двадцати шагах по дороге за их солнечно-ветряными санями стояли точно такие же. Ещё она увидела, что на обоих санях сверху было что-то вроде паруса, сложной формы, который двигался, переливаясь на свету и, похоже, тянулся к солнцу, на восток. Утро наступило уже окончательно, и приближающийся день обещал быть если не жарким, то по крайней мере тёплым — осень совсем не торопилась вступить в свои права.
— Ну что ж, мадемуазель Прелати, — сказал Аслан, выбираясь из кабины вслед за остальными. — А теперь расскажите нам, что же, собственно, здесь происходит.
Бабушка не успела даже осознать, что сказал эвакуатор, как заговорил и Питер.
— Прежде чем отвечать, подумайте хорошенько. Мы видимся в третий раз, и два раза из трёх рядом с вами были чудовища, от которых вы благополучно спаслись. Во всём Альянде не найдёшь таких везунчиков.
— Почему вы остались в квартире, когда Нони похитили? — спросил Жак. — Кого вы ждали одетая и собранная?
— Почему окно было выбито изнутри наружу? — спросил и Аслан. — Чудовище вошло через дверь?
Мадемуазель Прелати смотрела на троих друзей безо всякого выражения.
— Я не понимаю, о чём вы, месье, — сказала она с большим достоинством. — Я бедная старая женщина, которую обвиняют в ведьмовстве. Я оделась потому, что полиция, скорее всего, решила бы, что я причастна к похищению, и посадила бы меня в тюрьму, а Майю отдали бы в приют Мадлен, а то и куда похуже. Я знаю нашу страну и наши порядки, и не питаю никаких иллюзий. Как попало чудовище в спальню, я не знаю.
Питер поглядел на Аслана, Аслан поглядел на Жака, а Жак в свою очередь поглядел на Питера, и тот еле заметно двинул плечами. Жак стал разглядывать облака, а Питер заговорил: