Слишком много колдунов
Шрифт:
Подъехало несколько верховых, среди которых Геркулес узнал Цейтлиха и Массю, остальные были ему незнакомы. Он отдал команду строиться.
Полковник Цейтлих брезгливо ткнул стеком в колья.
— Это — что?
— Сир, это колья, сир, — ответил Геркулес и почему-то слегка выпучил глаза. Полковник посмотрел сквозь него и постучал себя по голени. Остальные хранили молчание, разглядывая полувзвод осуждённых.
— Зачем, — уточнил наконец Цейтлих безо всякого выражения.
Долгая пауза в полторы секунды.
— Сир, считаю необходимым, сир, — ответил Геркулес.
Потому что я видел, что такое субурды, а ты нет.
Полковник Цейтлих помолчал, пожевал губами, затем поднял брови и посмотрел на полковника Массю, нестарого ещё грузноватого мужчину лет сорока пяти с властным выражением лица.
— Этих в резерв, на южный сектор, — сказал Массю, почти не шевеля губами, и пришпорил коня, закончив тем самым обсуждение. Сопровождающие последовали за ним, и лишь Геркулес заметил, что Цейтлих дал шенкелей своей лошади резче и раньше остальных.
— Сир, — подал голос Лефевр. — Может, отдохнуть.
— Всё равно ведь в резерве, сир, — поддержал его командир второго отделения, Силь.
— Полковничьи третий день в деревне гуляют, — произнёс кто-то.
«Полковничьими» называли взвод сопровождения Цейтлиха. Это поголовно были самые богатые и влиятельные осуждённые; муштрой, караульной службой и дежурствами их никто не донимал, и жизнь они вели вольготную, возбуждая зависть и ненависть не только остальных шести взводов батдафа, но и бойцов Легиона.
Просека, подобно циферблату часов поделенная на двенадцать секторов наблюдения, к вечеру оживилась: пошли слухи, что на холме замечено движение, и вроде как колдун собирается идти на прорыв, потому что еды и воды у него, по расчетам, не осталось. Массю во время объезда распределил легионеров и осуждённых, сосредоточив основные силы на севере — в секторах с девятого по двенадцатый и с первого по третий. Батдаф и пара учебных взводов Легиона растянулись на юге.
Чем ближе было к ночи, тем быстрее росло напряжение. Почему нет штурма? — прямо спрашивали самые смелые у своих командиров, получая тычки и затрещины в ответ: командиры не знали. К девяти вечера снова пронёсся слух, будто бы принц-консорт прибыл и отдал приказ в ружьё, но тут же всех успокоили: Фуке действительно прибыл, но новых приказов нет, всё по-прежнему — следить, ждать, никого не выпускать. Полувзвод осуждённых Геркулеса явно расслабился: судя по всему, штурм будет на севере холма, а им отведена роль резерва на всякий случай, которого, скорее всего, и не произойдёт вовсе. Геркулес Мюко и сам поддался этому настроению, в конце концов, их дело небольшое — выполняй приказ и лежи где положат.
И только он собрался сказать часовым глядеть в оба, чтоб не пропустить внезапной проверки Фуке, как с ближайшего дерева, где сидели наблюдатели, донёсся вопль.
— Вижу! — надрывно орали с одного дерева, и тут же крик подхватили с других пунктов. — Вижу! Вижу! Шестой сектор! Седьмой! Шестой! Седьмой!
Геркулес вскочил на ноги и увидел, как его полувзвод споро разбирает винтовки и колья, становясь в боевой порядок — зрелище это доставило ему пусть и краткое, но удовольствие. Но времени радоваться не было. Неясная в колыхающемся свете костров группа темных фигур выходила из леса на просеку и двигалась прямо к ним.
Колдун пошёл на прорыв там, где его меньше всего ждали — на юге.
5
— Кто это боится, — очень уверенно и насмешливо сказал Жак и спрыгнул на пол.
— Ладно, мы сами придём, — сказала Лия и крикнула в боковую дыру. — Девочки, сюда идите! Я тут! Не бойтесь!
Ни друзья, ни Прелати, ни Майя не успели произнести даже слова, как несколько женщин разного возраста в самых легкомысленных одеждах — одна была даже в мужских штанах! — выбежали из коридора и бросились с радостными криками к ней.
— Молодец!
— Умничка!
— Ну ничего, в следующий раз получится!
— Видела этих старух? Ужас, правда?
— А как там Жерар?
— Кто новый судья? Жакоб? Этот рохля?
— Кошмар-кошмар-кошмарики!
Трое друзей стояли в молчаливой неловкости; мадемуазель Прелати, обняв Майю, жалась к «Фуксии», на её лице было отчётливо написано сожаление о том, что выбралась наружу. Наконец, ведьма, которая летела перед ними, подошла к Питеру и сказала:
— Спасибо вам за то, что спасли мою сестру.
— Да я бы и сама, — сказала Лия Гаран неубедительно.
— …Хотя она этого не заслужила, — сурово закончила ведьма.
— Пожалуйста, — сказал Жак.
— Кто вы? — спросил Питер.
— Мы ведьмы, — сказала ведьма. — Я Суаль. Я тут вроде старшей.
— Ведьмы, — тупо повторил Питер.
— Я думаю, нам всем есть что рассказать, — сказала Суаль. — Пойдёмте к нам.
— Я никуда не пойду, — сказал Жак весело. — И никому не советую.
— Боитесь, уважаемый торговец? — прищурившись, спросила Суаль.
Аслан посмотрел на неё внимательно.
— Как вы узнали, что он торговец?
Та пожала плечами.
— Угадала. Давайте тогда присядем, что ли. Девочки, притащите скамеек мальчикам.
Девочки шумной стайкой скрылись в норе, и через минуту все расселись на скамейках, лишь одна из которых была скамейкой, остальные сиденья были ведрами, котелками и просто чурбаками. Питер почувствовал себя крайне неуверенно. Было похоже на фанты на какой-нибудь вечеринке — а он всегда ненавидел эту идиотскую новомодную игру.
— Расскажите, что тут у вас происходит, — сказал он. Ему казалось, что это будет верный тон. — В общих чертах.
— Средневековье у нас тут происходит, — сказала Суаль весело. — Инквизиция, чума, голод и полное отсутствие намеков на гуманизм.
Слова ведьмы были настолько неуместными здесь, что Питер едва удержался от того, чтобы потрясти головой; старуха Прелати за его спиной закашлялась. Так могла говорить какая-нибудь Дельфина де Жирарден, высокообразованная парижанка, писательница и хозяйка своего модного салона, но никак не одетая в рваньё ведьма, только что спрыгнувшая с метлы. Утешало лишь совершенно овечье выражение лиц остальных ведьм — похоже, что они не очень понимали свою старшую, включая и родную сестру, которой явно очень хотелось поковыряться в носу, но было нельзя, поэтому она морщила нос, терла пальцем щёку и таращила глаза на Аслана.