Сливово-лиловый
Шрифт:
Она прощается, и я иду за кофе. Когда возвращаюсь, Роберт сидит в моем кресле и листает органайзер.
— Могу тебе чем-то помочь? — спрашиваю я, ставя чашку.
— Нет, все в порядке. Я просто хотел посмотреть, будет ли Арне отсутствовать завтра все утро, — отвечает он, указывая на страницу.
Дверь снова открывается, и на этот раз в приемную входит рыжеволосая барышня, лет тридцати. Она целеустремленно направляется ко мне, кратко улыбается и говорит:
— Кэролайн Камп. У меня назначена встреча с господином Каспари.
—
Госпожа Камп также приходит в крайнее замешательство от вольного наряда мужчины, который будет вести собеседование. В конце концов, «Фишер-Грау» — это крупная архитектурная фирма с отличной репутацией. Как и все остальные кандидатки, госпожа Камп ожидала увидеть пожилого мужчину в Армани, а не небрежно одетого парня ее возраста. Я прячу улыбку за кофейной чашкой, провожая их взглядом.
Через несколько минут в дверь вваливается Ханна с шестимесячным животом наперевес, я уступаю ей ее рабочее место и захожу в отделенный перегородкой уголок, где находится мой новый стол. Я слышу, как Ханна разговаривает со следующей кандидаткой и просит ту присесть. Вскоре после этого Роберт прощается с рыжеволосой и сопровождает следующую в свой кабинет. «Самый настоящий марафон, — думаю я, — бедняга». При этом у него достаточно и других дел. С другой стороны, должностная вакансия Ханны должна быть занята, и в какой-то момент, хочешь, не хочешь, но нужно начинать проводить собеседования. Я углубляюсь в свою работу, пока не осознаю, что довольно-таки проголодалась, и решаю, что сейчас самое время для обеденного перерыва.
На кухоньке я встречаю держащих в руках по чашке кофе Роберта и Арне, которые, облокотившись о столешницу, беседуют. Вспоминаю, что Ханна сказала, что принесла чизкейк, и радостно вздыхаю, когда вижу, что осталось еще несколько кусочков. Я беру тарелку и столовые приборы, достаю из сумочки яблоко, режу его на мелкие кусочки и наливаю кофе. Роберт не выпускает меня из поля зрения. Хотя он внимательно слушает Арне, но не сводит с меня глаз. Когда я сажусь, Арне спрашивает, как проходят собеседования.
Роберт вздыхает и отвечает:
— Первая была самая лучшая. Квалифицирована и подходит нам.
— Которая? — спрашивает Арне и вытаскивает из кармана брюк какой-то листок. Видимо он делал заметки. Я съедаю кусочек яблока и смотрю на титульную страницу газеты, лежащей на столе.
— Вайзер, Инга.
— Ах, да. А что госпожа Камп?
— По моему мнению: четкое «Нет».
Я с интересом смотрю на Роберта, прежде чем взять кусочек чизкейка.
— Почему?
— Совершенно зажата, гиперправильная и так строга, что я опасался, что она в любой момент вытащит розгу и перекинет меня через колено. Думаю, что у барышни нет и частички чувства юмора. Она все время неодобрительно глазела на меня из-за того, что я так «неправильно» одет. Даже если ты предложишь ей работу, она все равно откажет. А две другие —
Роберт наклоняется над столом и крадет яблоко с моей тарелки, откидывается на столешницу и закидывает кусочек в рот.
— Ладно, — говорит Арне, — значит, включаем первую в список следующего тура.
— Это я и имел в виду, да, — отвечает Роберт, закончив жевать.
— Сколько придет завтра?
— Еще четверо.
— Хорошо. Тогда завтра продолжим, — говорит Арне и уходит с кухни.
Роберт делает два шага вокруг стола и садится рядом со мной. Демонстративно смотрит на чизкейк и поднимает бровь.
— Хочешь попробовать, Роберт? — спрашиваю я, смеясь.
Он кивает и берет мою десертную вилочку.
— Можно?
— Конечно. Если тебе нравится, есть еще.
— Спасибо, — Роберт пробует и кивает, — да, вкусно. Можно есть. У тебя перерыв, я прав?
— Да, а что? — спрашиваю я, отбирая у него вилку.
— Перерыв не считается рабочим временем, не так ли? — шепчет он мне на ухо, а его рука ложится мне на бедро.
— Нет, не считается. Почему?
— Тогда ты здесь находишься, так сказать, в частном порядке?
Я вынуждена рассмеяться и киваю.
— Что это ты задумал, Роберт?
— Если ты находишься здесь в частном порядке, вне твоего рабочего времени, я мог бы поцеловать тебя, верно?
— Роберт, — тихо отвечаю я, — пожалуйста, contenance (прим. пер.: contenance — франц. выдержка, самообладание).
— Плевать я хотел на contenance, Аллегра, поцелуй меня. Один малюсенький, короткий поцелуйчик, пожалуйста…
— Вы что, умоляете, господин Каспари?
Я прикусываю губу, но не могу сдержать смех.
— И еще как! Ты так прекрасна, когда улыбаешься…
— Спасибо.
Он опускает руку мне на шею и притягивает мою голову, собираясь поцеловать.
— После трех мучительных собеседований я очень даже заслужил поцелуй. Дашь мне его добровольно или мне самому взять его?
Его глаза блестят, и морщинки у глаз углубляются.
— Четыре. Было четыре собеседования… — бормочу я, и он тихо отвечает:
— Да, но только три мучительных. Поцелуй меня, Аллегра.
Я сдаюсь, у меня все равно нет шансов. Мы одни на кухне, дверь закрыта, и никто не видит, как мы целуемся.
— Боже, Роберт, — шепчу я, когда его губы отрываются от моих, — ты называешь это малюсеньким коротким поцелуйчиком?
Шаги в коридоре сообщают, что кто-то идет в нашем направлении. Я быстро вытираю большим пальцем отпечаток помады с края его нижней губы, а другой рукой уже роюсь в сумочке в поисках косметички с зеркалом и губной помадой. Роберт немного отходит от меня, откидывается назад и смотрит на меня с усмешкой. Я подкрашиваю губы и снова внимательно оглядываю лицо Роберта. Нет, помады больше нет. Шаги в коридоре затихли. Никаких непрошеных гостей.