Сломанная роза
Шрифт:
Боже милостивый…
Пятеро братьев Алины тоже были сильны и хороши собою, но бог обидел их ростом; высокий Рауль с его атлетической фигурой очень нравился Алине. Но завораживала ее даже не его телесная красота, а манера двигаться. Рауль обладал каким-то звериным, гибким изяществом; он наступал, отклонялся, сбивалс ног своих противников, словно кружил по утоптанной площадке в легком танце, и никому не удавалось даже дотронуться до него.
— Эй, — вдруг вскричал он, — что там выстроились как монашки за причастием! Давайте, возьмите меня!
Десять мужчин переглянулись, а затем атаковали его одновременно с разных сторон, оторопело усмехаясь при мысли, что, быть может, они повалят наземь этого демона. И все же, прежде чем он рухнул, придавленный их телами, им пришлось изрядно попотеть, и синякам и вывихам, обретенным ими в борьбе, поистине не было счета.
Алина прижала ладони ко рту, останавливая рвущийся с губ крик. Она была уверена, что Рауль мертв.
Но вот куча мала рассыпалась, и он вскочил на ноги, как ни в чем не бывало, шумно встряхнулся, и смешанные с грязью капли пота и облака пыли полетели во все стороны. Тут он заметил Алину, и на его черном от грязи лице особенно ярко сверкнула белозубая улыбка.
— Хотите палку, госпожа моя?
Алина отвернулась и бегом кинулась в зал.
Джеанна сидела за вышиванием; колыбелька Донаты стояла рядом.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего! — отвечала Алина, дрожащими руками поправляя покрывало и пытаясь унять дыхание.
— Нет, что-то есть… — лукаво улыбнулась Джеанна. — Дай отгадаю. Рауль де Журэ?
Алине оставалось лишь молча проклинать свою склонность краснеть по любому поводу.
— Я просто испугалась. На него напали десять человек…
— Боже правый! Но почему?
— Потому что он им велел, этот глупец. — Алина села, силой затавила себя успокоиться. Но вот руки перестали дрожать. Oнa начала прясть шерсть и рассказывать кузине о своей встрече с Раулем, придав ей вид забавного происшествия.
Выслушав, Джеанна заметила:
—Таким, как он, ничто не мило, кроме охоты и драк.
Алина старательно сучила нить.
— Что это — предостережение?
— Быть может… Но, пожалуй, мне не следовало говорить, что больше его ничто не занимает. Думаю, любовные игры должны увлекать его не меньше, чем охота. — И она пытливо взглянула на Алину.
Та не опустила глаз.
— Между нами ничего подобного не происходит.
— Хорошо, — протянула Джеанна, видимо, не до конца веря словам кузины. — Но если, как ты говоришь, он был весь в грязи, то, несомненно, ему надо вымыться?
Алина почувствовала, что краснеет.
— Ты права, — нарочито ровным голосом ответила она и пошла проверить, довольно ли на кухне горячей воды, ощущая всей кожей легкое покалывание нараставшего из-нутри возбуждения. Она солгала Джеанне. Любовная игра уже началась между нею и Раулем; во всяком случае, ей xoтелось, чтобы это было так. И еще ей хотелось, чтобы игра продолжалась.
Она подождала немного, но Рауль так и не появился. Тогда она отправилась искать его и нашла в компании других мужчин, которые смеялись, переговаривались и чистили оружие. Рауль любовно и заботливо водил точильным камнем по лезвию меча. Он успел надеть рубаху и умыться.
Завидя Алину, он вложил меч в ножны и со смиренным видом подошел к ней.
— Леди Алина, простите, если вас оскорбили наши грубые забавы.
— Нет, что вы.
— Значит, вас обидело мое приглашение. Я раскаиваюсь, простите меня.
— Хорошо, коли так. Но это было непристойно. — Алина знала, что хмурится, хотя сердиться не собиралась.
— Вовсе нет, — возразил Рауль, невинно глядя нее искрящимися глазами. — Вы не так меня поняли. Я с радостью поучил бы вас драться на палках, если вам интересно.
— С вами невозможно разговаривать! — вспылила Алина, стараясь не замечать, как облегают его великолепное тело тонкая рубаха и штаны. — Когда вы успели вымытся?
Усмехаясь, он оглядел грязную одежду.
— Вымыться? Несколько ведер воды из колодца — вот все мое мытье. Я достаточно чист для поцелуя?
Алина отпрянула.
— О, нет!
— Увы… Что ж, драгоценнейшая Алина, если не хотите целовать меня, пожалуй, мне лучше вернуться к заботам о драгоценном мече. — И без лишних слов он продолжил точить меч. Алина растерялась, почувствовала себя покинутой и жестоко разочарованной.
Но тут же вспомнила, что у нее есть важное дело — помочь Джеанне собираться в дорогу.
— Алина, — сказала Джеанна утром, когда они вдвоем рылись в сундуках, выбирая, какую одежду взять с собою, — тебе совсем не обязательно ехать с нами. Хочешь, возвращайся в Берсток или прямо в обитель.
Алина из-за вороха разноцветных тканей умоляюще посмотрела на нее.
— Я ни разу не была на юге, а мне всегда хотелось…
— Нам предстоит долгий, трудный путь, а в конце его ждут опасности. Вдруг нападет герцог Роберт?
— Дорога не страшит меня. И потом, что нам грозит, если с нами едут лорд Вильям и Галеран? И Рауль де Журэ тожe, — добавила она, моля Всевышнего, чтобы Джеанна не догадалась ни о чем. — Он ведь тоже едет?
— Думаю, да. Галеран говорил, что он хочет найти виноград… Должно быть, тоскует по своему дому на юге Франции.
Алина спрятала зардевшееся лицо в недрах сундука.
В маленькой уютной приемной архиепископского дворца в Дургаме Ранульф Фламбар развернул сыромятную кожу и несколько слоев тонкой ткани и достал маленький белый череп.
Коренастый плотный человек средних лет, с изжелта-бледным лицом, в грубых чертах которого угадывались недюжинный ум и хитрость, он своими поступками снискал славу беззастенчивого скряги.
Из письма, приложенною к дару, Ранульф понял, чего ему ждать от Галерана Хейвуда, но все раздумывал над неясными намеками между строк. Странный дар тем более обеспокоил его, что был доставлен почти одновременно с известием о нежданной смерти Вильгельма Рыжего.