Сломанная роза
Шрифт:
Да, гибель короля стала тяжелым ударом для Фламбара, но он не имел привычки тревожиться о том, чего все равно нельзя изменить. Теперь его волновало лишь одно: как сохранить свои богатства, власть и влияние при дворе.
Он сам охотно служил бы Генриху Боклерку, как служил его брату, но новый король никогда особенно не жаловал его. Разумеется, Генриху, как и Рыжему, рано или поздно понадобились бы деньги, а Ранульф умел выжимать деньги из Англии. Но все же нельзя всецело зависеть от преходящей нужды короля в деньгах; это не могло помочь удержаться на высоте.
Рассмотрев как следует череп, Ранульф послал за Раймондом Лоуиком.
Вскоре вошел плечистый, высокий человек — столь высокий, что ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться головою о каменную притолоку, и столь внушительно сложенный, что в маленькой приемной сразу стало тесно. По наблюдениям Фламбара, в натуре Лоуикачестолюбие странным образом мешалось с вечными угрызениями совести; но его золотые кудри, широкая грудь и гордая осанка распола гали к нему людей — в особенности женщин. А в центре занимающих Фламбара событий как раз и была женщина…
— Милорд архиепископ, у вac есть вести для меня? Он стоял, положив ладонь на рукоять меча, словно в этот неподходящий момент был готов к битве. Архиепископ Фламбар вздохнул и поведал Лоуику о бесплодном паломничестве брата Фортреда из Хейвуда в Бром.
Тот помрачнел.
— Отчего же он не справился со столь простым делом?
— Оттого, что лорд Галеран оказался намного умнее, чем ты, сэр Раймонд, дал мне основания полагать.
— При чем здесь его ум? Вы ведь говорили, что у меня есть права на мою дочь.
— Но нельзя разлучать мать и дитя — на что и мы рассчитывали, — а лорд Галеран заявил свои права на внимание и услуги своей жены.
Красиво очерченные губы Раймонда крепко сжались.
— Милорд архиепископ, но это мало чем отличается от изнасилования! Джеанна всегда любила меня одного, она не по своей воле шла замуж. Ее отец кнутом пригнал ее к алтарю и силой вынудил сочетаться узами брака с этим недомерком.
Нечто подобное Фламбар слышал и из других источников, и потому решил поверить Лоуику. Но последние события опровергали его слова.
— И все же, — промолвил он, — она не покинула замок вместе с тобой, когда у нее появилась такая возможность.
— Клятвы, произнесенные у алтаря, слишком много значат для леди Джеанны, — выпрямился Лоуик, — и я преклоняюсь перед ее покорностью долгу.
— Это и в самом деле похвально, — отозвался Фламбар — если б не одна подробность. Насколько известно мне, она ни разу не была близка с тобою ни пока была в тягости, ни после.
Лоуик покраснел.
— И за это я тоже преклоняюсь перед нею. Милорд архиепископ, она не дурная женщина. Мы поддались слабости, но лишь однажды.
— И все же, я убежден, ты уговаривал ее согрешить еще.
— В этом я исповедовался вам.
Фламбар молча смотрел на человека, которого избрал орудием для исполнения своих замыслов, и размышлял. Скорее всего Лоуик не лжет и Джеанна из Хейвуда предпочла его мужу. Но архиепископ по опыту знал, что женщина не станет внимать столь истово голосу совести, в особенности, если думает, что муж ее погиб. Если леди Джеанна просто боялась бежать от законного мужа, то его смерть избавила бы ее от страха; если же она искренне раскаивалась в совершенном грехе, то могла вместе со всем своим имуществом уйти в монастырь, что для Фламбара было крайне нежелательно.
Джеанна из Хейвуда могла помочь Фламбару ослабить власть Вильяма Брома и упрочить собственное положение на севере. Но также она могла стать источником бедствий, ибо то, что он успел узнать об этой женщине, всерьез беспокоило его. Он предпочитал иметь дело с женщинами глупыми и смирными.
— Брат Фортред также поведал нам, что кто-то напал на лорда Галерана близ его дома.
— Разбойники? — без особого интереса спросил Лоуик.
— Вряд ли. Некто, вооруженный самострелом. Лоуик вздрогнул всем телом, и все его безразличие пропало.
— Самострел! Дьявольское орудие… На что же рассчитывал этот злодей?
— Убить лорда Галерана, думается мне.
— Галеран был ранен? — спросил Лоуик, и Фламбар, как ни старался, не заметил в его глазах и тени надежды.
— Нет, остался невредим.
— Хвала господу, что так. Не должно христианину умирать столь недостойной смертью. Клянусь Святым Распятием, попадись мне этот несчастный…
— Он уже получил по заслугам, сэр Раймонд. Лорд Галеран сам разделался с ним, проявив при том, как я слышал, недюжинную отвагу.
— Он на такое способен, — одобрительно кивнул Лоуик.
Фламбар не спускал глаз с благородного глупца.
— Но, знаешь ли, случись Галерану из Хейвуда погибнуть тогда, это не было бы так уж нежелательно.
— А при чем тут наше дело? — недоуменно сдвинул брови Лоуик.
Фламбар счел за благо сменить направление беседы.
— Ты дал мне понять, что лорд Галеран немногого стоит как воин.
— Разумеется, ведь он мал ростом. Но разве много нужно сноровки, чтобы зарубить смерда?
— В Святой Земле лорд Галеран как будто бы сражался отважно.
— А я разве когда-нибудь отрицал это? — с еще большим недоумением нахмурился сэр Раймонд.
— Но ты никогда не ценил его боевое искусство особенно высоко.
Чистый лоб Лоуика прорезала глубокая морщина, золотые брови слились в одну сплошную линию.
— Я говорил, что у него нет особого вкуса к битвам. Ростом и статью он не вышел. Но сражается честно и отважно.
— И все же ты полагаешь, что в поединке мог бы разбить его?