Сломанная роза
Шрифт:
Лоб Лоуика разгладился.
— Несомненно, милорд. Я не хотел бы, но ради Джеанны и нашего ребенка мне придется сделать это.
Фламбар уже не был так уверен, что может рассчитывать на победу Лоуика, хотя тот и слыл опасным противником. Все дело внушало ему некоторые сомнения. Поведение хозяина Хейвуда после его возвращения из похода было совершенно неожиданным, кроме того единственного тумака, который достался жене при встрече. Да и исход поединка чести так сложно предугадать! Нет, не стоит на него полагаться. При возможности поединка лучше избежать, воспользовавшись способами более верными и тихими.
— Король мертв, — без предупреждения промолвил он.
Смысл сказанного дошел до Лоуика не сразу.
— Рыжий? Как?
— Не в пример лорду Хейвуду, не успел уклониться от вовремя пущенной стрелы.
— Король был с Галераном?
— Нет, — терпеливо отвечал Фламбар, — он охотился в Новом лесу со своим братом Генрихом, который, верно, теперь уже захватил трон. К несчастью, он не дружен со мною. Нам остается лишь уповать на скорое возвращение в Нормандию герцога Роберта.
— Вы полагаете, герцог встанет на мою сторону?
— Да, когда ты пообещаешь ему поддержку. Если Вильям Бром поставит на Генриха, герцогу Роберту тоже нужна будет надежная опора на севере. Я поддержу его, и ты тоже, раз Галеран из Хейвуда погибнет, и его вдова станет твоею женой.
При этих словах Лоуик словно бы стал еще выше ростом. Фламбар провел рукою по гладкому белому черепу, лежавшему на столе.
— Что это? — с отвращением спросил Лоуик. — Детский череп?
— Череп Иоанна Крестителя, когда он был ребенком. Лоуик почтительно опустился на одно колено.
— Боже милостивый! Можно мне дотронуться до него?
— Конечно, — вздохнул Фламбар.
Раймонд благоговейно коснулся белой кости, поцеловал ее, и на его лице отразилось почти детское изумление.
— Откуда у вас такое чудо, милорд?
— Воистину, чудо. Это благодарственный дар Галерана Хейвуда мне за то, что я примирил его с тобою.
Лоуик вскочил с колен.
— То есть взятка! О, теперь понимаю. Вы поддерживаете его, не меня.
Фламбар взял в руки череп и стал внимательно изучать его.
— Должен признать, я мог бы. Но нет. Это лишено смысла, ибо семья лорда Галерана ни за какие посулы не встанет на мою сторону. — Он положил череп обратно и, отбросив тонкие намеки, заговорил с Лоуиком прямо. — Мы должны обернуть смерть Рыжего себе во благо, но, что бы мы ни делали, ключом к успеху все же остается смерть лорда Хейвуда.
— Я счастлив буду убить его в честном бою.
— Остается дождаться, пока он бросит тебе вызов.
— Он не осмелится! — рассмеялся Лоуик.
— Осторожнее со словами, сэр Раймонд. Не забывай: лорд Галеран — крестоносец. О нем надлежит отзываться с должным уважением.
Лоуик мерил шагами комнату, то плащом, то ножнами меча опрокидывая мелкую утварь.
— Только потому, что он был там? О, почему я тоже не принял обет! Уж я бы показал им, что такое истинный героизм!
— Уверен, многие разделяют твое сожаление. Раймонд продолжал ходить взад-вперед, и, когда он чуть не свалил, задев ножнами, подсвечник, Фламбар прикрикнул:
— Да стой же, наконец!
Лоуик повиновался.
— Слушай внимательно, — продолжал Фламбар. — Я слышал, Вильям Бром и Галеран Хейвуд хотят отправиться на юг, чтобы представиться Генриху. Разумеется, они рассчитывают на его поддержку. Леди Джеанна с младенцем, вне всякого сомнения, едет с ними. Вот и тебе надобно мчаться сейчас на юг и постараться войти в милость к королю, пока они еще в пути. Я пошлю с тобою брата Фортреда; он охотно поможет и делом, и советом, ибо, кажется мне, у него с Хейвудом свои счеты.
— Но я думал, что принесу присягу Роберту Нормандскому?
Фламбар небрежно махнул рукою.
— В Лондоне много окажется таких, кто преданно смотрит на Генриха, но не упускает из виду Роберта. Кроме того, Роберт до сих пор прохлаждается в Сицилии и вернется, быть может, только через несколько недель. Я и сам завтра отправлюсь в Лондон, но ты, конечно, доберешься быстрее меня.
Лоуик кивнул.
— Так что я должен сделать, милорд?
— Открыто поддерживай Генриха; заручись дружбой тех, кто окружает его. Как только появится лорд Хейвуд, постарайся довести дело до ссоры и убей его в поединке. Поскольку через твой меч господь явит волю Свою, у Генриха не будет иного выбора, как отдать тебе в жены леди Джеанну со всем ее имуществом. А потом, если Роберт пойдет на Генриха войной, ты в твоем новом качестве поддержишь его и возвысишься под его началом.
У честолюбивого Раймонда при этих словах загорелись глаза.
— Убить Галерана будет легко; надобно только втянуть его в перепалку.
— Уж ты постарайся. Если к тому времени, как я прибуду в Лондон, ничего не произойдет, у меня есть некоторые соображения, как нам поступить. Надобно только, чтобы ты выполнил свою часть дела и убил его. Ступай с богом, сэр Раймонд.
Раймонд упал на колени, благоговейно поцеловал сначала перстень Фламбара, затем — иерусалимскую святыню и отправился исполнять святое дело.
Архиепископ задумчиво смотрел на череп.
— Полезная ты вещь. Как раскрываются пред тобою люди! Но в этой схватке я, пожалуй, предпочел бы иметь на своей стороне не Раймонда Лоуика, а Галерана Хейвуда.
12
Через два дня отряд Галерана выехал из Хейвуда.
На время недолгого пути в Бром Галеран, хотя и чувствовал себя от этого довольно глупо, согласился предпринять исключительные меры предосторожности. Вся округа была прочесана вдоль и поперек; всем и каждому было приказано держать ухо востро с чужаками. В подкрепление к восьмерым стражникам, которых брал с собою в Лондон Галеран, лорд Вильям прислал еще шестерых.
Отряд выглядел весьма внушительно, так как, кроме Джеанны, Алины и няньки, приставленной к Донате, за всадниками следовало еще десять вьючных лошадей, нагруженных пожитками.
Рауль был настроен крайне несерьезно. Он подскакал к середине кавалькады, где степенным шагом ехал Галеран.
— Хочешь, мы повезем тебя в обитых железом носилках? Даю слово, останешься цел и невредим.
— Не оставить ли тебя приглядывать за Хейвудом, пока мы в отъезде? — хмуро бросил Галеран.
— Ты мне не указ, — жизнерадостно возразил друг. — А я ни за что не соглашусь пропустить такую потеху.