Сломанные куклы
Шрифт:
— Били?
— Что ты! Только раз старшина, пожилой такой дядька, зашел в камеру, прижал меня в угол, а другой дежурный ботинки с меня снял и за дверь выставил. Я потом босыми ногами потукал, потукал — больно. Ну я и перестал. Не знаю… Директор-то зверьковый вроде ничего мужик был, может, и не он это придумал, может, теща сама меня сплавила? Да ну ее вообще… Вот такая тряхомудия со мной тогда и приключилась.
Закашлявшись, Серега сильно отхаркался, встал к печке, сплюнул на дрова.
— Пробовал я после этого «бизьнесом» заниматься, но как-то опять не удалось, и ведь все как надо делал, по уму, на мази такое хорошее дело было! Эх… Не повезло, понимаешь… Да чего я тебе тут толкую, небось тебе уже про все это раньше меня доложили.
— Чем сейчас живешь?
Серов внезапно сунулся под абажур, блеснул навстречу сумасшедшими глазами.
— Во! Смотри, Глеб! «Пикалка», кормилица моя ненаглядная!
Неожиданно он вскочил, опять подбежал к печке, резво вытащил из угла неуклюжую металлическую рамку, укрепленную на короткой, толстой, похожей на черенок лопаты, палке. Так же сноровисто Серый достал из шкафа противогазную сумку, обмотанную тонким проводом, и лихо напялил на голову большие черные наушники.
— Мне мужики знакомые на заводе генератор подобрали, остальное я сам по журналу сделал, откалибровал как надо, работает дай боже!
Капитан Глеб почувствовал неприятное волнение.
— Послушай, а для чего тебе все эти дурацкие причиндалы? В войнушку, что ли, с тем дедком на воротах играете?
— Не, что ты! Тут другое… На реке, ну на Стрелке, знаешь же, раньше, в царские-то времена, баржи стояли, разгружались, купцов там всегда было видимо-невидимо, бурлаки пьянствовали, весь берег кабаками был тогда заставлен. Вот я с моей «пикалкой» и брожу там иногда. Монеты нахожу старинные, пуговицы с орлами, крестики разные под берегом-то иногда вымывает. Всяко бывает… Москвичи приезжают иногда за этими вещичками, вот я им, что найду, выгодно и толкаю. Но знаешь, это пока все мелочь, я верное место знаю, где не такими редкостями можно разжиться, крупняк там точно есть; если правильно ухватить, то на всю жизнь хватит!
Увлеченно размахивающий под абажуром длинными руками, весь опутанный проводами, с неуклюжими наушниками на лохматой, нечесаной голове, Серега был страшен.
— Прикинь — покопаешься в обрыве полдня, скинешь по-быстрому, что нарыл, перекупщикам, чекушечку возьмешь, согреешься! И так хорошо становится! И с другими мужиками можно душевно поговорить, и выпить за компанию, там много кто чего путевого рассказывает, роются там по-разному, и с завода приезжают в выходные, из зверушника моего тоже есть несколько ребят. Там у нас своя такая команда организовалась!
Давай, прячь вон под коврик у печки, ну под любой его угол, какую-нибудь мелочугу, медную или беленькую, все равно, угадаю где! Я отвернусь.
Капитан Глеб порылся в карманах. Вытащил монетку, наклонился к домотканому тряпичному половичку.
— Все? Готово?
Сверкая глазами из-под косматых бровей, Серов начал кружить с палкой по комнатке, вслух комментируя свои действия:
— Нет, нету, не здесь… Стоп!
Он застыл на месте и наклонился к полу вместе со своим сооружением.
— Эх, нет! Это гвоздь в половице свистит. Сейчас я твою монету найду, сейчас… Во, здесь!
Торжествующе поднял руку:
— Скорей всего медяк. Пятьдесят копеек. Под правым углом. Точно?
Не дожидаясь ответа Глеба, который как завороженный наблюдал за этим поразительным и диковатым танцем, Серега бросился к половичку:
— А! Что я говорил?! Моя родная все насквозь видит! Знаешь, на берегу с этим агрегатом дробину можно найти! А летом я на курганы планирую походить, там вообще такое! Слушай, а давай вместе! Как тогда, в школе, на велосипедах, на весь день…
Внезапно Серега замолчал, словно потух.
— Это самое… Зачем ты ко мне-то приехал?
Глеб подошел к нему вплотную, тронул за плечо:
— Бросай свое шаманство, давай-ка лучше за жизнь поговорим. Садись.
Волоча по полу палку с рамкой, Серов дошел до дивана и, усталый, опустошенно плюхнулся на свое скрипучее лежбище.
— Хоть ты здесь и замуровался, но наверняка лучше меня знаешь, что там с нашими-то происходит. Какое-то мутное настроение у всех, пересобачились, злятся друг на друга. В чем дело, не объясняют толком, кто не может, кто не хочет. Может, ты что знаешь, а, кладоискатель? Из-за чего это все началось? Ведь перед Новым годом, когда я приезжал, вы ведь все так мирно жили!
Серый почти лежал на диване, разбросав по сторонам безвольные руки, смешно вылезающие из коротких рукавов телогрейки.
— Чего ты от меня-то хочешь?.. Ради бога, оставь меня, ничего мне не надо.
Он приподнялся на локте:
— Тебе-то зачем все это, Глеб?
Едва не сбив абажурчик головой, капитан Глеб Никитин резко наклонился над Серовым:
— Затем, что мы вместе столько лет дружили, вместе пацанами на реке и тонули, и спасали друг друга, а сейчас вы тут как в змеюшнике, готовы друг другу головы открутить…
Шагая вокруг стола, Глеб пнул сбившийся половичок.
— В Назара сегодня утром стреляли. В больнице он сейчас. По-твоему, это добрый боженька вразумляет его так утиной дробью, а? И я при этом должен сопли распустить и с тобой вместе на этом вонючем диване с горя завалиться?
— Ка-ак стреляли? — Серый бестелесно, почти без усилий выпрямился и нараспев, будто задыхаясь, начал говорить.
— Ты не врешь, Глеб? Честно? А кто это с Вадиком-то так?
— Не вру. Сегодня, пока мы с ним яхту к выходу готовили, какая-то сволочь пальнула в него — он на палубе один тогда был. А вчера вечером, в парке, молодняк нас с Панасом вздумал из города кулаками прогонять, причем по-свойски, будто мы с ними тыщу лет знакомы… Ты вот спрашиваешь, что мне здесь от всех вас надо? Ни-че-го! От вас — ничего. Просто сам, лично, хочу перестать удивляться, глядя на вас. Но пока не получается. То Данилов про Назара загадками говорит, то Марек тоже странно так от рыбалки с нами отказался, чего-то темнит. Отчего же это все? Не подскажешь, Сереня?
Серега встрепенулся, перебил:
— Ну что ты, Марек-то добрый! Он просто нервничает иногда. А так он добрый…
— Назар тоже добрый?
Что-то похожее на улыбку осветило лицо Серова.
— Вадик ко мне в гости приезжал. Они с Жанной вместе приезжали, колбасы всегда привозили и рыбы копченой. Жанна тоже хорошая, добрая. Они когда первый-то раз ко мне заехали, так я еще здоровый образ жизни вел. Жанна только вроде как из Москвы вернулась…
Серега быстро смахнул слезу корявыми пальцами: