Сломленная

Ла Оу Гретхен Де

Маленькая Неуклюжая Роуз, хмм,… Посмотрим. Я открыла леденец и засунула его в рот.

Это был первый день, когда мы на самом деле говорили, и он узнал мое имя. Несомненно, я бы сказала, что он был очаровательным, и могла с уверенностью сказать, что у меня голова шла кругом, но была совершенно уверена, что не увижу его снова, пока не появлюсь с тем же мешком для стирки одежды через три дня, в четверг в шесть часов вечера. Может быть, он добавит «любящая опаздывать» к моему новому имени, Маленькая Неуклюжая Роза.

ГЛАВА 7

Это

были три самые долгие ночи за всю историю работы на моих шести квадратных метрах тротуара! Меня, откровенно говоря, достали жадные придурки, которые пытались получить все возможное за полцены. И даже не так сам разговор с клиентом забирал такое количество энергии, как торги с этими убогими ничтожествами. Могу только сказать, что языковые барьеры не учитывались, когда ублюдки иностранцы пытались купить мою киску. У них не было проблем объяснить, что, черт возьми, им от меня надо, международными жестами рук. И, в придачу к моему настроению, ноги просто убивали меня из-за туфель на шпильках из дерьмовой змеиной кожи, которые я купила в комиссионном магазине за углом своего дома.

Черт, если и была хоть одна вещь, которую я должна была знать, — это никогда не надевать непроверенную пару обуви на каблуках, когда шла на «охоту». Урок был усвоен, борьбу с туфлями ноги запомнят. То лучшее, с чем я могла смириться вчера ночью, — тот факт, что было полнолуние, и осознание, что мне, вдруг, захотелось, чтобы следующие три ночи прошли как можно быстрее. Как правило, я не загадывала наперед, но зная, что собираюсь идти в «Остановись и постирай» c тем же огромным мешком белья, и даже прихватить одежду, что еще чистая, но свернута для того, чтобы запихнуть ее в одну из машин, вызывало во мне нечто похожее на возбуждение.

Я проснулась очень поздно и умирала с голоду. Съела немного лаймового йогурта, посыпанного мюслями, прежде чем приняла душ и оделась в облегающие попку черные капри и откровенно подчеркивающую формы футболку, шоколадно-коричневого цвета с V-образным вырезом. Обула черные лакированные туфли на каблуках челси, для меня они были более удобными, чем кеды, и выбежала из квартиры с мешком уже выстиранной одежды.

Хоть в этот раз мешок белья и был легче, мои руки онемели, пока я несла его в «Остановись и постирай». Я открыла входную дверь и никак не ожидала услышать громыхающую музыку из нескольких маленьких колонок по углам помещения.

Только несколько человек повернули головы, чтобы посмотреть, как я вхожу в прачечную. Скорее всего, песня из негромкого реалити-шоу с истеричными намарафеченными девчушками была интереснее меня и стопки якобы грязного белья.

Несколько женщин с головой нырнули в люки стиральных машин, а другие, те, что не были поглощены теликом, уткнулись носами в книги.

В прачечной яблоку негде было упасть, сегодня даже больше народу, чем в понедельник. Вообще-то, людей пришло столько, что я с трудом отыскала свободную тележку. Кто бы мог подумать, что «Отановись и постирай» по четвергам столь популярное место. Нью-Йорк называют городом, который никогда не спит, и грязное белье у его жителей, похоже, не переводится.

Я гляделась по сторонам в поисках

«сами-знаете-кого», в надежде, что как только его увижу, неприятный ком, образовавшийся в горле, исчезнет. Я заметила краем глаза, как он направлялся ко мне. Уверенная улыбка разлилась по его великолепному лицу. Я не могла не улыбнуться в ответ. Его живые карие глаза загорелись, когда он заговорил.

— Ну, посмотрите, кто объявился! Моя новая подруга, Маленькая Неуклюжая Роуз. Предполагаю, она решила вернуться в «Остановись и постирай»!

Я заметила, что он не наблюдал за стиральной машиной или ждал у сушилки.

— Ну да, знаешь, у меня должно быть чистое белье. Официантка не может быть в грязной одежде. Тебе не достанутся достойные чаевые, когда от тебя разит, — выпалила я.

— А я уж подумал, что это лучшие в мире леденцы заставили тебя вернуться.

— О, Шейн, не пойми меня неправильно, здешние леденцы тяжело обойти, но я как-то больше по леденцам другого рода, — пошутила я.

— Ну, тогда в следующий раз я удостоверюсь, что у тебя есть, по крайней мере, один «Блоу Поп» [2] в каждом цвете и вкусе, — скорчил он игривую гримасу и поиграл бровями.

2

«Блоу Поп» — марка леденцов на палочке с жевательной резинкой внутри.

— Сейчас ты просто пытаешься мне льстить. Как насчет того, чтобы помочь мне найти свободную стиральную машинку?

— Звучит неплохо. Мы ведь не хотим повторения того, что произошло в прошлый раз, — задумчиво сказал он.

— Не могу поверить, насколько оживленное это место.

— О, дааа, а теперь, давай-ка мне все это. — Он быстро подмигнул, прежде чем схватить мой мешок с бельем и забросить его на плечо.

— Не отставай, — его голос прозвучал намного резче, чем я ожидала, чем-то напоминая рычание.

Пытаясь отгородиться от бурлящих во мне чувств, я проследовала за ним в дальний угол прачечной, наблюдая, как перекатывались его мышцы под футболкой… Сделала пару глубоких вдохов, подыскивая слова, которые позволят возвести между нами стену.

— Ты сейчас намекаешь на то, что я неуклюжая?

— Нет, но я бы не хотел видеть, как ты мучаешься с тележкой в этом месте сейчас.

Шейн посмотрел вокруг — каждая машинка работала, каждая сушка жужжала с одеждой, танцующей в стеклянных окошках. Поскольку мы проходили мимо задней стойки, он прихватил несколько леденцов. Когда я обернулась, то заметила, что на каждой стойке была пластмассовая миска, полная конфет.

— Где твоя одежда? Не говори мне, что ты один из тех странных парней, которые тусуются в различных прачечных по городу, воруя дешевые леденцы.

— Нет, я тусуюсь только здесь. И я не краду леденцы. — Он рассмеялся. А мне вот было вовсе не до смеха. — Говоря об ужасных официантках и дешевых леденцах, мы так и не закончили нашу беседу о еде из каджунской кухни, когда виделись в прошлый раз.

— Ты имеешь в виду единственный раз, когда мы виделись, — поправила я его.

— Это просто семантика. Ты следишь за своим питанием?