Сломленная

Ла Оу Гретхен Де

— Восемь тысяч и ты будешь моей и только моей? Чего бы я ни захотел от тебя, ты все сделаешь? В чем бы я ни нуждался, ты дашь мне это? Я несу чушь, моя прекрасная Роуз, — он скользнул пальцами по моему бедру, под шортики, и с силой дернул их, заставляя упасть к моим самым сексуальным красным туфлям.

Не вздрогнув, не прикрыв себя руками между ног, я стояла там голая ниже пояса и смотрела, как он сантиметр за сантиметром изучал меня. Сначала его взгляд скользнул по лодыжкам, затем прошелся от голеней до колен, его глаза впитывали каждую, утоляющую жажду, клеточку моего тела. Он ласкал пальцами мое бедро, а я не двигалась. Я настроилась выиграть эту игру. Что бы он ни думал, игра или нет, я не собиралась сдаваться. Восемь

тысяч долларов — более чем разумная плата, раз он отлучает меня от постоянных встреч. Конечно же, восемь тысяч — я заработала бы за три очень, очень хороших месяца. Но ему не стоило знать об этом.

Его пальцы порхали по внутренней стороне моего бедра.

— Выйди из шорт, но не снимай туфли.

Я сделала то, что он просил, все еще держа руки на затылке. У меня затекли локти. Он опустился на колени и отодвинул в сторону мои шортики. Проведя носом по внутренней поверхности моего бедра, в то время как кончики его пальцев скользили по внешней, он выпрямился, ухватившись за край моего шерстяного свитера и тонкой черной майки. Наши взгляды встретились в немом разговоре, и я поняла, о чем он просил, даже не произнеся ни слова. На мгновение, я оцепенела от его молчания. Опустить ли мне руки, чтобы снять майку и свитер, или стоять так, не двигаясь, пока он не скажет мне, что делать?

— Я хочу увидеть, как каждый сантиметр твоего тела реагирует на мое прикосновение.

Я кивнула и вытянула руки из затекшего положения за головой, чтобы ухватиться пальцами за тонкий край черного топа и снять его.

— Что ты делаешь? Я сказал тебе двигаться?

— Нет, но ты хотел, чтобы я разделась, Мистер.

— Просто подними руки вверх.

Он поставил ногу между моих лодыжек и заставил расставить ноги шире. Потом стянул майку и свитер одним быстрым движением.

И я осталась только лишь в черном кружевном бюстгальтере и красных туфлях на четырехдюймовых шпильках. Холодный воздух в комнате коснулся моего тела, прежде чем его руки начали ласкать мою талию и поднялись вверх по моему позвоночнику к лифчику. Задержав дыхание, я стояла напротив него, а по моей коже пробегали мурашки; от его прикосновений оставалась гусиная кожа. Он поглотил меня полностью. Стирая пространство между нашими телами, его пальцы проворно расстегнули застежку на моем лифчике, освобождая от давления лямок на моих плечах. Мои сиськи обрели свободу, соски затвердели, ведь каждый нерв заканчивался либо между моих ног, либо на сосках.

— Моя милая Роуз, опусти руки, — выдохнул он.

Взгляд моего безымянного любовника прилип к моей груди, когда он снял расстегнутый лифчик с моего тела. Он с трудом ухмыльнулся, неровно дыша и держа бюстгальтер кончиками пальцев, а потом бросил его в груду моих вещей, которые бросал на пол.

Погладив руками мои плечи, опустился к локтям и проследовал ниже, и наши пальцы сплелись. Подняв мои руки, он сделал шаг назад. Я была обнажена, как в день своего рождения, но уже сформирована намного больше, чем в тот день, когда меня лишили невинности. Он наклонил голову, рассматривая меня. Впервые в жизни мужчина смотрел на меня как на женщину, которой я должна была быть, а не как на существо, которым я стала. Его внимание заставляло мое сердце еще больше колотиться в груди. Воздух в комнате овивал мое обнаженное тело; каждая клеточка была наполнена волнением, когда я сменила позу. В голове тикали часы, когда я увидела его взгляд, впивающийся в мою обнаженную кожу. Он сделал еще один резкий вдох, прежде чем начал говорить те слова, из-за которых моя киска стала мокрой от чистого сексуального желания.

— Ты идеальный шип ядовитого стебля, моя прекрасная цветущая Роза. Осторожно дожидающаяся, когда я вдохну твой аромат, сорву и вытащу из куста. — Его шепот превратился в грубый рык.

Каждая частичка моего тела таяла от его слов, колени ослабли, пульсация между ног участилась. В эту секунду

мне было нужно, чтобы он трахнул меня. Меня не беспокоило, отдаст ли он мне гребаные деньги, этот мужчина пленил меня своими глазами, завладел мной своими словами. Неужели этот безымянный мужчина будет тем, кто, наконец, даст мне настоящую передышку, которую я искала всю жизнь? Исцеляясь словами, соскальзывающими с кончика его языка и без усилия проникающие в каждую фибру моего существа, я желала, чтобы он украл мое дыхание и убил моих демонов. Я была готова раствориться в любом предложении, которое он бы не сделал, и стала бессильна в своем намерении оставаться профессионалом. Это вдруг стало личным, очень личным. Я согнула руки в попытке коснуться его тела, нуждаясь почувствовать его губы, сливающиеся с моими, но он отступил на шаг назад. Мое сердце, подступившее к горлу, упало вниз.

— Ты не хочешь меня? — спросила я, неподвижная от его слов, чувствуя себя глупо из-за того, как легко я позволила себе сыграть в его игру.

— Я не говорил этого.

— Тебе и не нужно, твои действия говорят сами за себя, — произнесла я.

Я была эмоционально растерзанна. Я оттолкнула его и отвернулась, чтобы одеться; вдруг он прижался всем телом ко мне сзади. Его губы прижались к моему уху, голос приказывал. Он крепко прижался к моей спине, а рука обхватила грудь, накрыв ее ладонью. Другая рука легла между моих ног, длинными пальцами глубоко проникнув в мою киску.

— Не поворачивайся ко мне спиной Роуз. Ты согласилась быть здесь со мной, делая все, что я попрошу, — утверждал он. Его тело все еще нависало надо мной, пальцы неистово погружались все глубже и глубже, ритмично поглаживая большим пальцем мой трепещущий клитор.

— Да, согласилась… — выдохнула я слова, пока извивалась, отвечая на проникновения его пальцев. Я покачивала бедрами в такт его ровному ритму. Его дыхание воспламеняло мое тело, чего я не чувствовала ни с кем ранее. Только. От. Его. Прикосновений. Никто никогда не заставлял меня зайти так далеко. Проблема в том, что я не хотела кончить прежде, чем почувствую его член, наполняющий меня.

— Ты понятия не имеешь, чего я хочу. Может быть, я хочу причинить тебе боль. Может, хочу смотреть, как проходит дрожь по твоей безупречной коже, до тех пор, пока не сможешь больше вынести этого и начнешь умолять меня трахнуть тебя. — Он вытащил из меня свои пальцы, и в тот момент, когда прохладный воздух коснулся жаркой плоти моей киски, я превратилась в рабыню его желаний. — Я хочу, чтобы ты умоляла трахнуть тебя.

— Пожалуйста… Мистер… пожалуйста, трахни меня. — Он поглотил меня. Схватил, пленил и уничтожил.

Он развернул меня, впиваясь пальцами в плечи; притянул к себе, на расстояние нескольких сантиметров от своих губ.

— Если бы ты только знала, как сильно я хочу трахнуть тебя, провести кончиком языка по каждому сантиметру твоего тела, вкусить каждую каплю твоих сладких соков, — прошептал он, кончиком носа проводя от щеки к изгибу моей шеи. Он вдохнул мой запах. Я изнывала от желания поцеловать его, он выдыхал слова, которые проникали в мою душу.

— Я хочу заставить тебя кончить так сильно, что ты никогда не забудешь, кто я и как осквернил твою киску для других мужчин. Теперь одевайся.

Все во мне словно остановилось. Я не чувствовала биения сердца в груди. Мои легкие опустели, и, внезапно, я не смогла уловить себя на том, что, вообще, дышала. Волна, проходящая через мои соски, превратилась в озноб. Я обмякла, когда он лишил меня возможности спорить, я была обнажена и полностью уязвима для него.

— Какого черта? Ты не можешь довести меня до края и оставить подобным образом.

— Я только что сделал это, — отрезал он, подняв мою одежду с пола и отдав ее мне. — И после сегодняшнего вечера, не надевай это, когда ты со мной. — Он сощурил глаза. Губы вытянулись в линию, лицо побледнело, кончики его ушей пылали алым.