Слова: сказанные и прочитанные
Шрифт:
Суть любой гипотезы лежит всегда вне её.
Мир – дитя случая. Если бы он был продуктом разума, его конец был бы трагичен.
Человек никогда не живет в целочисленном мире: он всегда либо больше, либо меньше самого себя как некоторой самодостаточной единицы, будь то в браке или один, в обществе или на необитаемом острове. В сущности, он есть своеобразный фрактал типа канторовского множества, длина составляющих отрезков которого, в конечном итоге есть нуль. Но, обычно, выясняется это слишком поздно.
Дал я дорогу ногам своим…
/Египетский
Тот, кто женат, разве ищет ветер?
Человеческое общество есть общество предикатных отношений. Собственно человек – субъект в нём не фигурирует. Он – лишь бессловесный носитель.
Сходство явленных феноменов не определяет сходство сущностей.
Вне государства нет нравственности.
Когда человеку нечего сказать, – он вступает в спор.
Само понятие «я» есть лишь отражение его непрерывного отрицания в ходе внутреннего диалога с самим собой.
У бессмертия нет будущего.
Только в силу ненужности своей на Земле, человек может быть хотя бы в принципе свободным.
Необходимость кому-то, в том числе и самому себе, лишает его свободы. Но наделяет чувством необходимости и полезности.
Как только человек осознал в себе разум, то, поразившись его возможностями, поспешил его абсолютизировать, подчинив ему и природу, и самого себя. Воистину: «искал Бога», а нашел человека. И добавим, – не узнал себя.
Бог есть инстинктивная необходимость первобытного стада в вожаке. Социальность актуализирует эту потребность в том или ином рационализированном обобщении.
Прошлое подобно свету погасшей звезды: несуществующее для нас остается надолго сущим, актуальным. А иногда и навсегда.
Правая, левая, где сторона? Улица, улица, ты, брат, пьяна! /из песни/
Основной методологический принцип философии: познаваемое не выше познающего, включенного во всеобщее (сущее). Предмет философии: динамика соотношений между указанными составляющими.
Действующие законы весьма часто искажают первоначальный замысел и облик законодателя, чем-то напоминая историю об изобретении Афиной флейты, издававшей чудесные звуки, но при этом уродовавшей облик богини. Отброшенная ею флейта была подхвачена и использована Марсием с довольно плачевными для него последствиями.
Талант, в сущности, является своего рода кастрацией полноценной личности (т. е. посредственности), а между гением и импотентом – глубокое внутреннее сродство.
Все достижения человеческой интеллектуальной деятельности являются продуктом культивируемой патологии, отклонения от природной нормы.
Истинным бытием для нас являются миражи нашего мышления.
Осмысление тайны идёт за пределами рационального.
Одни читатели ищут себя в авторе, другие – автора в себе; их объединяют поиски «иного». Автор является творцом «иного», опрокинутого на себя.
Мир отвернулся, предоставив нам бесконечное блуждание в самих себе.
Ницше любил людей…, до безумия.
Иисус и ап. Павел – это принципиально разные типы проповедников. Один шел в народ вне города (крестьянство), второй проповедовал среди городских низов. Один избегал синагог, второй начинал свою проповедь в любом городе с них. Первый ощущал себя земным воплощением божественной силы, второй видел своё предназначение в служении ей. Первый жил проповедуемым, второй учил поклонению его имени.
«Книжники» – первый пример общественной агрессивности интеллигенции.
«Священное» – это погружение в подсознание.
У Павла вывод рассуждений – безусловен, у Иисуса в притчах – предполагаем.
Притчи – это способ взглянуть на обычную жизнь иными глазами. В этом они созвучны коанам.
Политическая теория только тогда становится действительностью, когда обретает форму мифа.
«Событие» – всегда явление новой сущности, связанное с выделением новой начальной временной точки отсчета.
Религия – знаковая система, в которой собственно знак стал самостоятельной «реальностью», новой «сущностью», т. е. «инверсированной реальностью».
Законы допускают возможность, но выбор осуществляем мы сами.
Личность начинается с осознания своей индивидуальности, но реализуется в умении ею управлять и проявлять её во внешней манифестации.
Культура прошлых поколений доходит до нас в образе смерти, – памятников навсегда ушедшего. Человек не захотел смириться с эпизодической ролью кладбищенского смотрителя и для самооправдания своего существования утешился в великой иллюзии «бессмертной души», как отражения нескончаемого потока многоликой культуры «сущего».
Покой – это отсутствие сопротивления. И внешнего, и внутреннего. В этом суть тождественности движения и покоя: «двигаясь, покоясь».
Классический идеал объективности – вневременен.
Он ведёт свое происхождение от абсолютной идеи Платона и утвердился в западном мышлении через христианство с его «Божественным предначертанием» и абсолютности источника бытия – Бога.
В политике нельзя иметь «долгую» память или, по крайней мере, слишком часто её демонстрировать.
Этика лишь раздел философии, а не вся философия.
Не природа создана для человека, но человек лишь часть природы и не самая главная. Собственно, для природы нет и самого понятия – «главное».
Счастье не бывает удобным.
В настоящее время основное положение марксизма, что тип собственности определяет характер общества, всё больше переходит в свое отрицание. Сейчас, пожалуй, с большим основанием можно утверждать, что самосознание общества, его идеология навязывают обществу и вид хозяйствования, и тип собственности.
Человек всегда был, есть и будет статистическим элементом общества и, осознавая это, внутренне признал неизбежность такого состояния, придумав концепцию индивидуализма, – иллюзии всегда скрашивают действительность.