Словарь современного молодежного жаргона
Шрифт:
– Одного не могу понять, – сказала миланка.
– Слушаю.
– Почему ночь на второе ноября? Я полагаю, карнавал отмечают, чтобы новый год был урожайным, верно?
– Позволь мне сначала сказать вам еще вещь, имеющую непосредственное отношение к делу. Помимо способности поддерживать ритмы природы, Дионис обладал еще качествами психопомпа…
– И что, черт возьми, это значит? – сказала Раис. – То, что я думаю? – добавила она с озорной улыбкой.
– Определенно нет, Раис. Это значит, что он вел души, – вмешалась Ева.
– Зануда… – прошептала Мара, сморщив нос.
– Ты права, – подтвердил Баррали. – Считалось, что души возвращаются на землю на один день. И в этот день были широко распространены такие обычаи, как оставлять стол накрытым для sas animas, душ, духов. Эта традиция когда-то совпадала с январскими календами [79] , но с календарными изменениями она была перенесена на…
– Второе ноября, – сказала Ева.
– Sa die de sos mortos, – уточнила Раис.
79
Календы – первые дни (или первый день) месяца.
– Верно, – сказал Морено, скрестив пальцы. – Эти ритуалы позже были осуждены и жестоко преследовались католической церковью и инквизицией, которые отнесли их к карнавальной неделе, имеющей нерелигиозную, фольклорную окраску, но тот факт, что они продолжаются и сегодня, дает нам понять, насколько глубоко эти традиции укоренились на острове, особенно во внутренних районах, где представления сохранили свой самый варварский и первобытный характер.
– Хорошо, теперь контекст мне намного понятнее. У меня еще вопрос: почему местом убийства был выбран священный источник? – спросила миланка.
– Протосардинцы верили, что на острове есть особые места, где легче почувствовать себя ближе к божествам, к antigos ‘spiritos, духам предков. Места, которые считались своего рода проходом между миром живых и миром мертвых. И поэтому они выбирали их для строительства алтарей, храмов или священных колодцев. Конструктивная модель священного колодца, снабженного лестницей, отражала ритуальный акт спуска в недра, а значит, в преисподнюю и царство духов… Источники и священные колодцы символизируют через воду возвращение в материнское лоно, а следовательно, своего рода завершение жизненного цикла и возвращение к материнскому божеству, представленному Богиней-Матерью, которая была удостоена жертвоприношения. Я так понял.
Между ними повисла мрачная тишина.
– Simbovamentu. Так называется сведение человека к быку, – сказал Баррали. – Думаю, я посвятил вас в курс дела.
– Значит, после убийства в семьдесят пятом все было спокойно? – спросила Ева.
Морено кивнул:
– Я думал, что это, наверное, единичный случай, хотя что-то внутри меня говорило, что убийца с такой организованностью рано или поздно нанесет новый удар… Но факты доказали, что я ошибался. Ничего подобного на острове не происходило одиннадцать лет, так что я пришел к мысли, что был не прав, что я просто источник глупых догадок.
– А потом? – спросила Ева.
– Потом обнаружили еще одну девушку.
Глава 30
Карбония
Маурицио Ниедду слушал судью по телефону, не сводя глаз с дома лидера культа. Еще до того как Аделе Маццотта закончила говорить, комиссар начал проклинать себя за то, что позвонил ей.
«Я должен был сам этим заниматься, не вмешивая ее», – подумал он.
– …Так что нет, при нынешнем положении дел я не могу подписать вам ордер на обыск.
– Но…
– Есть ли разумные основания полагать, что девушку удерживают в этом доме?
– Нет. Я имею в виду, мы даже не знаем, действительно ли это…
– Тогда забудем об этом, – сказала судья, заканчивая разговор.
– Bagaa burda [80] , – злобно прошипел полицейский, пряча мобильник в чехол.
– Ничего не получится? – спросила Паола Эрриу.
Ниедду покачал головой. Он задавался вопросом, следует ли ему игнорировать запрет и взломать замок в доме Мелиса; не впервой, конечно, но с последнего раза прошло около пятнадцати лет… Тогда были другие времена.
80
Сучка тупая (сард.).
– Что будем делать? – спросила девушка.
Если б он был один, возможно… Но если он сделает, что задумал, в присутствии Паолы и кто-то заметит нарушение процедуры, она тоже понесет наказание, а ей до пенсии еще несколько лет. Нет, он не мог позволить ей пойти на такой риск.
– Уходим. Его нет дома, и мы не можем войти. Нужно придумать что-то еще.
– Что?
Комиссар не ответил. Он продолжал смотреть на дом Мелиса, лидера секты неонурагистов. Инстинкт подсказывал ему, что Мелис причастен к исчезновению девушки и что лучше бы порыться в его вещах.
– Босс?
– Да, да, пойдем, – сказал он, следуя за Паолой. Прежде чем сесть в машину, достал свой сотовый телефон и поискал номер в адресной книге. Набрал номер и закурил «Мальборо».
– Алло?
– Это старик Баррали или я ошибся номером? – спросил Ниедду коллегу, с которым работал в отделе убийств Кальяри много лет назад. – Не припомню, чтобы у тебя был такой дерьмовый голос.
– Ниедду… Тебя еще не выгнали?
– Еще нет. Могу я отвлечь тебя на минутку?
– Слушаю.
– У меня на руках дело о пропавшей без вести, хотя с момента последнего появления прошло всего несколько дней…
– Долорес Мурджа?
– Я вижу, ты в курсе… Да, это она.
– Слушаю тебя.
– Оказывается, девушка была последовательницей этой чертовой «Нураксии». Так она называется, Паола?
Девушка кивнула.
– «Нураксия»… Значит, мы говорим о Роберто Мелисе, – сказал Баррали.
– Точно. Ты когда-нибудь имел с ним дело? – спросил комиссар.
– Да, но я не хочу говорить об этом по телефону… Думаешь, он причастен к исчезновению?