Слово президента

Клэнси Том

— Мы тоже стремимся к этому, — согласился Райан. — Но сначала хотелось бы узнать как.

Мартин недовольно фыркнул.

— Черт меня побери, если я знаю это. По крайней мере относительно содержания этой проблемы. Внешне оно должно казаться безупречным, в этом можно не сомневаться. Это невозможно, но вам все равно нужно попытаться. Во всяком случае, в том, что касается её юридической стороны. А вот с политическими аспектами вам нужно разобраться самому.

— О'кей. А замечания Келти по поводу расследования авиакатастрофы?

— Вот это разозлило меня, господин президент, — улыбнулся Мартин. — Не люблю, когда мне говорят, как нужно вести расследование. Если бы Сато остался в живых, я уже сегодня передал бы его дело в суд, и это не вызвало бы никакого удивления. То, что сказал Келти относительно

расследования убийства Кеннеди, было с его стороны просто неискренним и ловким манёвром. Подобное следствие ведётся тщательно и в точном соответствии с правилами, не надо превращать его в политический цирк. Всю жизнь я занимался расследованием преступлений. В данном случае всё было очень просто — масштаб преступления огромен, но само по себе оно просто, в нём нет ничего сложного. Практически следствие закончено. Больше всего нам помогла канадская полиция. Они работали безупречно, представили нам массу неопровержимых доказательств — время, место, отпечатки пальцев, допросили людей, летевших на авиалайнере из Японии. Что касается японской полиции — Боже, они готовы вывернуться наизнанку, так разозлил их этот акт камикадзе. Они допросили всех участников заговора, оставшихся в живых. Ни вы, ни я не интересуемся методами их допросов. Нас не касается, как соблюдают законы в Японии. Я готов поддержать каждое слово, сказанное вами вчера по поводу авиакатастрофы, готов представить на рассмотрение общественности все известные нам факты.

— Так и сделайте это сегодня же вечером, — сказал ему ван Дамм. — Я позабочусь о том, чтобы ваши показания были напечатаны в газетах.

— Хорошо, сэр.

— Значит, вы не можете принять участие в деле Келти? — спросил Джек.

— Нет, сэр. Расследование этого дела должно вестись людьми, в честности и беспристрастности которых не может быть ни малейших сомнений.

— Но вы согласны давать мне советы по этому вопросу? — продолжал настаивать Райан. — Мне могут понадобиться юридические консультации.

— Непременно понадобятся, господин президент. Я готов оказать такую помощь.

— Знаете, Мартин, в конце этого…

Райан прервал главу своей администрации ещё до того, как адвокат успел отреагировать на это замечание.

— Нет, Арни, ни в коем случае. Я не буду играть в такие игры, черт побери! Мистер Мартин, мне нравится ваша интуиция. Мы будем действовать абсолютно беспристрастно. Расследованием будут заниматься профессионалы, и мы положимся именно на их профессионализм. Мне чертовски надоели специальные прокуроры, специальное то, специальное се. Если мы не можем доверить людям исправно заниматься своей работой, тогда какого черта они делают там?

— Джек, ты наивен, — шевельнулся в своём кресле Арни.

— Вот и отлично, Арни. У нас было правительство, в которое входили люди, ставшие политически зрелыми ещё до того, как я родился, и посмотри, куда все это нас завело? — Райан встал и принялся расхаживать по кабинету. Это было прерогативой президента, лишь он один мог позволить себе это. — Я устал от таких манёвров. Скажи, куда делась честность, Арни? Что случилось, если люди больше не говорят правду? Все это превратилось здесь в гребаную игру, и цель этой игры заключается не в том, чтобы поступать правильно, а в том, чтобы сохранить свою должность. Так не должно быть! Черт меня побери, если я буду стремиться к тому, чтобы увековечить эту игру, которую ненавижу. — Джек повернулся к Мартину. — Расскажите мне про тот случай на юге, расследованием которого занималось ФБР.

Мартин недоуменно моргнул, не понимая, почему возник этот вопрос, но тем не менее рассказал всю историю.

— Знаете, об этом даже сняли не слишком удачный кинофильм. Местные клаккеры убили нескольких борцов за гражданские права. Два клаккера оказались местными полицейскими, и потому дело едва не замяли. Тогда ФБР было привлечено к расследованию на основании законов о торговле между штатами и нарушения гражданских прав. Дэн Мюррей и я тогда едва только окончили академию ФБР. Я служил в Буффалло, а он в Филадельфии. Была собрана оперативная группа, которая работала там под руководством Большого Джо Фитцджералда. Он был одним из инспекторов по особым поручениям у Гувера. Я оказался там, когда были обнаружены тела убитых борцов за гражданские права. Страшное зрелище, — произнёс

Мартин, вспоминая трупы молодых людей и ужасный запах. — Эти парни всего лишь хотели помочь людям зарегистрироваться и затем принять участие в голосовании. За это их убили, а местная полиция даже пальцем не шевельнула, чтобы помочь им. Может показаться забавным, но, когда ты видишь такое, ситуация перестаёт быть абстрактной. Это не документ, и не отвлечённый анализ, и не бланк, который нужно заполнить. Когда вы смотрите на мёртвые тела, пролежавшие две недели в земле, всё становится чертовски реальным. Эти ублюдки-клаккеры нарушили закон и убили своих соотечественников, которые занимались тем, против чего Конституция не просто не возражает — нет, она чётко говорит, что это правильно. Так что мы арестовали мерзавцев, и после суда все отправились за решётку.

— Почему вы занимались тем делом так настойчиво, мистер Мартин? — спросил Джек.

Ответ был именно таким, какого он ожидал:

— Потому что я принёс клятву верности Конституции, господин президент. Вот почему.

— Я тоже принёс такую клятву, мистер Мартин, — произнёс Райан. И он знал, что это не какая-нибудь игра.

* * *

Радиосигналы были какими-то двусмысленными. Вооружённые силы Ирака вели радиопереговоры на сотнях частот, главным образом в метровых и дециметровых диапазонах. Хотя радиообмен и был необычайно интенсивным, темы переговоров были самыми обычными. Поступали тысячи радиограмм, до полусотни в каждый данный момент, и у станции прослушивания «След бури» просто не было достаточно переводчиков, чтобы следить за всеми, хотя именно это ей и следовало делать. Командные каналы радиосвязи высших военачальников были хорошо известны, но по ним шли шифрованные переговоры. Это означало, что компьютеры в управлении дешифровки изо всех сил старались найти смысл в том, что напоминало атмосферные помехи. К счастью, Ирак покидало множество перебежчиков, они не только прихватывали с собой шифровальную технику, но и сообщали информацию о ежедневных частотах. За все это они получали щедрое вознаграждение от саудовцев.

Теперь радиосвязью пользовались больше, чем обычно. Высшие чины иракских вооружённых сил, судя по всему, сейчас меньше опасались электронных перехватов, чем тех, кто могут подслушивать переговоры, ведущиеся по телефонным линиям. Это простое обстоятельство говорило старшим дежурным офицерам о многом, и уже сейчас они готовили документ, который перешлют на самый верх, директору ЦРУ, а затем тот передаст его президенту.

Станция радиоперехвата «След бури» ничем не отличалась от большинства таких же станций. Огромная многовибраторная антенна, прозванная из-за своей круглой формы «слоновьей клеткой», обнаруживала и улавливала радиосигналы, тогда как хлыстовые антенны выполняли остальные задачи. Станция радиоперехвата была поспешно сооружена при подготовке к операции «Буря в пустыне» для сбора тактической информации, которой снабжали союзные войска, затем её усовершенствовали и расширили, поскольку интерес Запада к событиям в регионе не уменьшился. Кувейтцы финансировали работу такой же станции, которую назвали «Пальмой», и в качестве вознаграждения получали значительную часть собранной информации.

— Вот ещё три, — произнёс оператор на второй станции, считывая сведения с экрана. — Три высокопоставленных генерала направляются к ипподрому. Что-то слишком рано, чтобы делать ставки на лошадей, как вы думаете?

— Может быть, там у них встреча? — спросила лейтенант. Это была военная станция, и оператор, сержант с пятнадцатилетним опытом службы на станциях радиоперехвата, знал куда больше о своей работе, чем его новый начальник. По крайней мере лейтенант была достаточно умной и умела задавать вопросы.

— Похоже на это, мэм.

— Но почему на ипподроме?

— Он расположен в центре города, вдали от правительственных зданий. Если вы собираетесь встретиться с приятелем, вряд ли будете делать это дома, верно? — Изображение на экране изменилось. — О'кей, вот ещё один. Командующий ВВС тоже там — вернее, был там, уехал, наверно. Судя по анализу транспорта, встреча закончилась примерно час назад. Жаль, что мы не можем расшифровывать их переговоры быстрее…

— Содержание?

— Всего лишь куда отправляться и когда. Ничего существенного, мэм, ни слова о причине их встречи.