Случайный брак с миллиардером
Шрифт:
— Хочешь повышение зарплаты?
Он произносит с холодом. Самообладание отказывает ему, стоит только коснуться его прошлого.
— Хочу лучше понимать, во что ввязалась. Расскажи о ней, о вашем браке… Почему она делает это с тобой?
Константинов зажигает короткую и грустную улыбку на жестких губах. Он отступает в сторону, а потом подходит к другому столу и облокачивается на него. Распускает верхние пуговицы рубашки, срывая узел темно-синего галстука.
— Она спит с моим конкурентом, — голос Константинова постукивает льдом, как кубики в квадратном
— Звучит опасно.
— Да, он опасный соперник. Наша холодная война тянется уже несколько лет, он перекупал мои сделки, я отвечал ему тем же, но потом начались личные выпады. Например, взять в любовницы мою бывшую жену. А теперь она еще заговорила на радость федеральным каналам. Они готовят иски против меня и базу для обвинения…
— То есть это не блеф? Они пойдут в суд?
Константинов кивает.
— И тебя могут посадить?
Боже!
— Не думай об этом. Тебя это в любом случае не коснется.
Я пытаюсь справиться с шоком. Я качаю головой и не могу понять, как так? Да, все знают, что бывшие иногда готовы убить друг друга, но мне всегда казалось, что это скорее фигура речи, чем реальность.
— Мне все равно непонятно, за что она так с тобой. Ты же не чужой ей. Пусть у вас не было детей, но вы же любили друг друга, были и хорошие времена…
— Я испортил ее. Некоторых людей большие деньги очень быстро портят. Моментально, не успеваешь даже ничего понять и сделать. А я привез ее в Москву совсем молодую и неискушенную.
— Сколько ей лет?
— Вы с Ольгой ровесницы.
Оу.
— Удивлена?
— Да, я подумала, что она старше меня лет на пять-семь.
— Значит все-таки смотрела ее интервью?
Черт!
Константинов подлавливает меня, но смотрит без злобы.
— Поэтому она постоянно красится в блондинку, — добавляет он. — Ольга помешана на своем возрасте и ненавидит гены, из-за которых выглядит старше. Уверен, она уже трижды сожгла твою фотографию.
— Тогда у них много общего с моей сестрой, — я глупо подшучиваю, чтобы разрядить обстановку. — Сестра тоже темненькая и… скажем так, тоже с суровым лицом. Новые знакомые вечно думают, что старшая она, а не я.
Константинов странно смотрит на меня, словно я не о своей сестре заговорила, а сорвать договор обещаю. Я не понимаю, в чем дело, и решаю, что он просто-напросто не оценил мою шутку.
Хотя что-то все равно неприятно колет, что-то не так…
— Мы скоро поедем, — произносит он задумчиво, когда справляется с собой и бросает взгляд на наручные часы.
— Я пойду босиком?
— Я могу донести на руках.
— Еще потянешь спину, — я изображаю сердечную заботу влюбленной невесты. — Не надо таких жертв, милый.
Я упираюсь руками в стол, чтобы спрыгнуть на пол, но Константинов останавливает меня жестом.
— Сейчас принесут другую обувь. Охрана уже суетится.
Глава 8
Я
Мой первый выход в свет превзошел все ожидания, новостные ленты заполонили наши с Константиновым фотографии, а наш скорый брак не обсудил только ленивый. Как оказалось, есть сотня сайтов и изданий, где знаменитостям перемывают косточки — рассматривают каждый сантиметр платья, проверяют, кто на кого и как взглянул, под лупой смотрят намечается ли у невесты животик и высчитывают сколько стоила ее сумочка.
И вообще, как она смотрится на фоне бывшей? Лучше? Хуже? Тут же проводят онлайн голосование.
Я выиграла у Ольги, но от этой победы приятнее не стало. Я оказалась не готова к сумасшедшему вниманию и у меня банально разболелась голова. А от наших фотографий с Константиновым участился пульс. В новости попали самые горячие из них. Те, где он целует меня и крепко прижимает мое тело к себе. Очень-очень крепко, даже я поверила, что он давно и прочно допущен к этому самому телу.
— Отлично, — с восхищенной улыбкой поет Инна, которая появляется в загородном на следующий день. — Нам удалось сбить фокус с образа Константинов-тиран на образ Константинов-жених. Пусть лучше обсуждают его личную жизнь, чем слушают бред его бывшей.
Она бросает папки на большой стол и смотрит, как я помешиваю кофе с молоком в чашке. После она опускает глаза ниже, проводя строгую линию от моего лица до стоп.
— Как ножки? — фальшивый тон фальшивой подружки. — Надеюсь, ничего серьезного. Я уже поговорила с Асей, она всего лишь стажер и вот так ужасно ошиблась. Но она больше не будет работать с нами, не беспокойся.
— Я не знаю никакую Асю, — произношу спокойно. — Но уверена, ты отлично подготовилась и все ниточки действительно ведут к бедному стажеру.
— Не понимаю о чем ты.
Еще бы.
— Инна, ты ведь даже не знаешь меня. А вдруг я бы расплакалась? Или вовсе закатила истерику со скандалом, наплевав на договор на эмоциях?
Инна берет паузу прежде, чем ответить, и бесцеремонно рассматривает меня. Будто мишень на моем теле выбирает. Я же выдерживаю ее тяжелый взгляд, отпиваю из чашки и подумываю о том, что надо добавить еще сахара. Инну трудно переносить без подсластителя.
— Ты зря думаешь, что я не знаю тебя, — усмехается Инна. — Я составляла досье на тебя для Максима Викторовича. Он не говорил тебе?
Он говорил о досье, это я точно помню. Он сбил меня с толку, когда начал сыпать фактами из моей биографии, стоя в прихожей моей квартиры. Черт… Так это тоже работа Инны? Сколько работников она заменяет? Она его правая рука? Поверенное лицо?
— Ты бы не закатила истерику, — продолжает Инна. — Не тот характер.
— Ты уже и в моем характере разобралась?
— Я в процессе. Я должна составить твой психологический портрет к концу недели.
Мне хочется ее прибить. Она — первый человек в моей жизни, который вызывает во мне раскаленные эмоции. Злость и желание поставить врага на место во что бы то ни стало.