Случайный свидетель
Шрифт:
— Мне нужно принять душ. Не могла бы ты, пожалуйста, поменять их, прежде чем я выйду?
Кивнув, не отрывая взгляда от кровати, она пробормотала: — Конечно.
Глава Двадцать Пятая
Я не встаю с кровати, чтобы сделать что-то большее, чем принять душ или пописать, до воскресенья. Матео заставляет меня есть завтрак, хотя мне от этого становится плохо, и я бы осталась здесь в своей мертвой маленькой раковине намного дольше, только он мне не позволяет.
Положив
— Почему?
— Сегодня день семейного ужина. Обязательно.
— Все еще?
Он просто улыбается.
Я не готова к этому аду, но заставляю себя принять душ и одеться. Новое платье белое и без рукавов, с высоким воротом, но облегающее. Глядя на себя в зеркало в ванной Матео, я размышляю об иронии того, что он одевает меня в белое теперь, когда я запятнана без возможности искупления.
Что касается обуви, он приказал принести мои «Лабутены». Я не думала, что что-то может заставить меня перестать любить эти чертовы туфли, но, боже, он умудрился найти способ.
Это первый раз, когда я действительно кого-то увидела за четыре дня, так что, думаю, неудивительно, что все, с кем я сталкиваюсь, сначала смотрят, а потом неловко здороваются. Несмотря на мое мрачное настроение, мне удалось взять себя в руки физически, и я не выгляжу так ужасно, как себя чувствую.
Я ожидаю, что Шери меня возненавидит, ведь она сестра Винса, поэтому я удивляюсь, когда она обнимает меня на кухне и спрашивает: — Ты в порядке?
Я пожимаю плечами. — Думаю, да.
Франческа избегает моего взгляда, и когда приходит время подавать еду, я понимаю, почему.
Я беру две тарелки, кладу клюкву Матео на его тарелку и ничего не кладу на салат Винсу.
Франческа так осторожно, как только может, берет тарелку Винса. — Я возьму эту.
Я закрываю глаза, опираясь на край стойки. Теперь я понимаю, почему Винс так злился из-за этого раньше. Я не только лишилась отношений, теперь я выйду отсюда, и вся его семья увидит доказательства.
Хуже того, теперь они увидят, что я обслуживаю только Матео.
Собравшись с духом для всего, что должно произойти, я хватаю салат Матео и направляюсь в столовую. Мои глаза немедленно находят Винса, ожидая, что он переместится, но он на том же месте, что и всегда, мое место свободно рядом с ним. Мое сердце пропускает удар, когда я понимаю, что они не переместили мое место, так что я все еще застряну между ними.
Идеально.
Винс поднимает взгляд, когда я вхожу, его черты лица преображаются от боли при виде меня. Его взгляд скользит по моему телу, к сожалению, заметно выставленному напоказ в этом обтягивающем платье, и останавливается на единственной салатной тарелке в моей руке.
Я чувствую, будто наступаю ему на сердце каблуком своей шпильки, когда останавливаюсь возле Матео и ставлю ее перед ним.
Руки Винса зажимаются в кулаки на столе, и я вижу, как он сжимает
Я возвращаюсь и беру свой салат, хотя нет никаких шансов, что я смогу его съесть.
Я сажусь на сиденье рядом с Винсом, подаюсь вперед, заставляя себя просто толкать еду так долго, как это будет необходимо.
Я не ожидаю, что Винс заговорит со мной, поэтому я более чем немного удивлена, когда он говорит: — Ты выглядишь красиво.
Я осмеливаюсь взглянуть в его сторону, но его взгляд прикован к стакану с алкоголем, стоящему перед ним на столе.
— Спасибо, — тихо говорю я.
Мой желудок качается и переворачивается, как корабль, попавший в шторм. После нескольких укусов я отказываюсь от салата и перехожу на вино. Я знаю, что сегодня вечером снова буду в постели Матео, и, возможно, мне станет немного легче, если я сначала напьюсь. Хотелось бы мне иметь смелость взять то, что есть у Винса, но эти сексистские засранцы дают женщинам за ужином только вино, никаких крепких напитков.
Я называю это чушь, потому что, чтобы с ними справиться, нам нужны крепкие напитки.
Как только Матео заканчивает есть салат, я отодвигаюсь и встаю, чтобы убрать с его тарелки.
Рука Винса выбрасывается вперед, хватая меня за запястье, прежде чем я успеваю подняться. Я замираю, не зная, чего ожидать.
— Я хочу, чтобы ты принесла мне ужин, — заявляет он.
Сглотнув, ненавидя этот порыв, я смотрю на Матео. Я замечаю легкое удивление на его лице, прежде чем оно проясняется, его взгляд устремляется на меня, ожидая, что я скажу.
— Хорошо, — неуверенно говорю я.
Матео, вероятно, недовольный моим ответом, встречается взглядом с Винсом. — Почему?
Взгляд Винса встречается с его взглядом, полным негодования. — Почему бы и нет?
Не тот, кого можно оспорить, Матео обманчиво небрежно пожимает плечами. — Ну, я тот, кто трахает ее каждую ночь, я тот, кто просыпается с ней, запутавшейся в моих объятиях каждое утро, мне не кажется, что есть много причин…
Стул Винса отлетает назад, и я подпрыгиваю, ахнув. Матео уже привлек внимание половины стола своим хвастливым мудачеством, но те немногие на дальнем конце, кто не смотрел, теперь обратили на него внимание.
— К черту это, — тихо говорит Винс. — К черту. Это.
— Винс, — говорю я, бросая взгляд на Матео. Я не спорю, но не думаю, что даже безопасно устраивать сцену, чтобы сказать Матео, чтобы он отвалил, на семейном ужине. Я представляю, как Матео достает свой пистолет, тот, что был внутри меня, и стреляет в Винса без угрызений совести, просто потому, что он, черт возьми, может это сделать. Я представляю себе потрясенные лица за обеденным столом, но все мы слишком напуганы, чтобы бросить вызов Матео, поэтому мы заканчиваем ужин, пока тело Винса остывает прямо там, на земле рядом с нами.