Слуги и союзники
Шрифт:
Пауки, преодолев естественное отвращение, черпали из колодцев воду кожаными ведрами, которые им привязали к лапам, люди старались не отставать. Но ведер нашлось лишь чуть больше двух десятков, и сухое дерево разгоралось все сильней.
– Вы не сможете здесь оставаться, когда дома запылают целиком, - усмехнулся Дорни, которому ведра конечно же не хватило.
– Сначала волоски на лапах начнут скручиваться, а потом все равно придется выходить.
– А и правда, ведь оглохнете, без волосков-то.
– покачал головой Эль.
– Уж лучше сразу, может и прорвемся.
"Не прорвемся," -
– "Узкие выходы из деревни. Сможем идти по пять-шесть в ряд, а северяне стоят в тех местах, где можно напасть по восемь, даже по десять. Все погибнем."
– Мы бы стреляли...
– протянул Лаанс, бросив ведро на землю.
– Сели бы на смертоносцев, ехали бы и стреляли. А, все равно не поможет...
"Глуви?"
"Лодки у того берега, я никого не вижу," - восьмилапка стояла на краю обрыва.
"Я должна что-то придумать, Эль!" - Урма завертелась на месте, выказывая крайнюю степень волнения.
– "Что можно сделать?.. Они караулят даже у прудов, нам придется наступать прямо из воды, это гибель."
– Может, с обрыва попрыгаем?
– сам понимая всю глупость своего предложения, произнес степняк.
Крутой песчаный обрыв выходил прямо на Реку. Падая с него, и люди и смертоносцы неминуемо оказались бы в воде. Никого, кроме крокодалов такая перспектива не обрадовала. Урма отбежала от Эля, потом во всю прыть понеслась на другой конец деревни.
– Куда она?!
– воскликнул Эль, обращаясь к Лени.
– Сейчас крыши запылают, она и вернуться не сможет!
– Наверное, решает, с какой стороны выходить из деревни...
– вздохнул Лени и приложился к бурдюку с вином, похищенному в деревне.
– Смотри, сколько тут людей-то было, оказывается! И все женщины, все детишки... Сгорят, наверное. Надо было нам раньше уходить.
– Почему сгорят?
– не понял степняк.
– Как почему?.. Потому же, почему и смертоносцев половина подгорит, да как бы и не мы с тобой. Проход-то узкий, Урма верно говорит, а северяне ждут. Нас не пустят, понимаешь?.. Те, кто будет последними, сгорят от жара. А уж речники-то конечно самые последние окажутся. Эх ты, степняк, ни разу пожара-то небось не видел.
– Так может их выпустить?
– озаботился Эль.
– Дай попробовать, что ты там пьешь?..
– Пей, - разрешил Лени.
– Куда ты их выпустишь? Смертоносцы ради них не разойдутся, им проще перекусать. Мужья-то, сам знаешь, нас по Реке возят, а семьи у пауков в заложниках. Так что вот, Эль, пойдем-ка лучше среди первых.
В середине деревни с громким треском вспыхнула крыша дома. Пламя взметнулось высоко в небо, стоявшие рядом пауки разбежались в стороны. Речники, выбравшиеся из подвалов, жались друг к другу, с опаской поглядывая на не обращающих на них никакого внимания смертоносцев. Старик с длинной седой бородой заприметил кучку людей, и подошел. Все его лицо было изрезано морщинами. Эль не мог не заглядеться: в Степи до таких лет не доживают.
– Что делать-то будете?
– спросил он почему-то у Лаанса.
– А как командирша наша решит. так и сделаем, - усмехнулся бомбардир.
– Сам же видишь, деваться некуда. Может, вас они
– Куда там...
– махнул старик рукой.
– Одна радость, что сын сможет живой, он на лодках. Хотя, может вы его уже крокодалам скормили.
– С обрыва-то никак нельзя спрыгнуть, чтобы в воду не упасть?
– без надежды спросил Эль.
– Ишь чего захотел!..
– ощерил беззубый рот речник.
– Туда у нас только по решению схода прыгали. Место прикормленное, крокодалы там всегда дежурят. Через пруды ваши начальники, значит, не могут?
– Не могут, - мотнул головой Эль.
– И что же делать?
– Так вот я думаю, что мы туда пойдем, жители, - важно сказал старик.
– По горло залезем, и пересидим. Правда, как бой ваш кончится, и нас перебьют... Но все же не в огне гореть. А хотите - пошли с нами, люди-то вы вроде неплохие. Хотя и вино мое пьете.
– Хорошее вино...
– поперхнулся Лени.
– Да нет уж, спасибо за предложение. Или, может, кто хочет?
Никто не высказал желания попытаться спастись вместе с речниками, только Дорни тихо рассмеялся. Старик ушел, делая знаки своим соседям. Эль с тревогой взглянул на другой конец деревни. Вспыхнуло еще несколько домов, скоро дорога станет непроходима. Но Урма уже спешила обратно, за собой она вела всех находившихся там смертоносцев.
"Придется идти на них, Эль! Здесь уже очень жарко!"
– Ну, придется - так придется, - вздохнул степняк.
– Пусть Питти будет стыдно, что бросил нас. Бомбардиры, дайте мне хоть ножик какой, а?
"Питти не виноват, это все я... Я была очень глупой, Эль, прости."
"Урма, Эль! На том берегу появились люди и пауки!" - Глуви протолкалась к друзьям через густеющую толпу смертоносцев.
– "Может быть, они успеют?"
– Нет, - опять прильнул к бурдюку Лени.
– Пока доплывут, пока пробьются... А чтобы через такое войско прорваться, надо лодок десять сюда привести. Нет, не успеют. Как думаешь, Лаанс?
– Я думаю, что если бы мы догадались захватить пороха, то хоть немного было бы веселее...
– хмуро отозвался высокий бомбардир, рассматривая свой тяжелый лук.
– Они так густо стоят, эти северяне... Запустить стрелу с мешочком, и сразу трех разорвало бы, да еще пятку лапы поотрывало. Ехали-ехали мы, а так и не повоевали.
"Разведчики летят," - заметила Урма шары, пересекающие Реку.
– "Может быть, они заберут кого-нибудь? Эль, давай отправим с ними хотя бы Глуви?"
"Госпожа, мы скоро начнем гореть..." - один из смертоносцев так низко согнул лапы, что ткнулся жвалами в землю. Обращаться с просьбой к самке, да еще и командиру - верх неприличия.
"Тогда в бой!" - решилась Урма.
– "Я пойду впереди, пропустите меня!"
Но строй не разомкнулся. Самцы не могли исполнить такого приказа. Отряд покатился лавой к выходу из горящей деревни, навстречу качнулись, угрожающе шевеля жвалами, северяне. Урма попыталась вскочить на спины своим воинам, чтобы занять подобающее командиру место в первом ряду, но смертоносцы сбрасывали ее вниз. Такого она не ожидала. От обиды она едва не позвала мамочку Элоиз.