Служба

Воронов Владимир

Понятно, что обслуживание журналистов в задачи ЦОС не входит. Порой кажется, что основная функция таких центров — давать опровержения, чаще всего по принципу «сам дурак». Как пишет Филипп Найтли, один из крупнейших исследователей деятельности спецслужб, все легко пресечь на корню универсальной репликой, которую невозможно оспорить: «Вы ошибаетесь, потому что не знаете, что произошло на самом деле, а рассказать мы не можем, так как это секрет».

Но если наш пресс-центр работает не в жанре информационного обеспечения, то в каком? Напрашивается вывод: если не информация, тогда — дезинформация?

Агентство «Информ-Лубянка» свою родословную ведет от структур, занимавшихся вовсе

не составлением сводок для информационных агентств. Генеалогические изыскания неизбежно выведут нас на Пятое управление КГБ, традиционно «опекавшее» отечественные средства массовой информации в известные годы. Именно это управление генетически наиболее близко нынешнему Центру общественных связей. Другая родословная ветвь приведет нас уже к Первому главному управлению КГБ (разведка), службе «А» (дезинформация, тайные операции) и управлению «Р» (оперативное планирование и анализ).

Что с прессой надо работать плотно и по-серьезному, на Лубянке поняли задолго до официального создания там пресс-службы. Активность разведки на этом невидимом фронте просто потрясала. В январе 1959 года там создается управление «Д», позже реорганизованное в службу «А». Задача структуры — воздействие на общественное мнение при помощи дезинформации и направленной информации. Для облегчения пропихивания дезы в печать в 1961 году служба «Д» учреждает свою структуру внутри Агентства Печати Новости — Главную редакцию политических публикаций. Большую часть сотрудников этой редакции составили действующие разведчики, для которых журналистское удостоверение АПН было «крышей», чекисты, уволенные в запас, и агенты из числа «настоящих» журналистов.

Старалась не отстать от разведки и контрразведка. Второму главному управлению КГБ собственную пресс-службу долгое время успешно заменял известнейший в 1960–80-е годы агент Виктор Луи. Этот советский гражданин сыграл весьма грязную роль, например, в дискредитации академика Сахарова. «Стукачом» Виктор Луи стал еще в 1950-х. Как пишет французский исследователь Тьерри Вольтон, «время от времени КГБ сообщал ему свои маленькие секреты, которые он затем торопился пересказать своим иностранным коллегам».

По мнению все того же Вольтона, одной из самых блистательных операций Лубянки по одурманиванию было представление западной прессой Юрия Андропова в момент его прихода к власти в 1982 году. «То, что бывшего шефа КГБ, ответственного за «психиатризацию» своих противников, вдохновителя почти полной ликвидации диссидентского движения в СССР, удалось представить в глазах всего мира этаким либералом, приверженцем западной культуры, большим любителем джаза и виски, является, несомненно, одним из главных успехов политики «дезинформации».

Именно при Андропове в КГБ появились более-менее организованные зачатки того, что потом превратилось в «паблик релейшн». Андропов пытался освободиться от стереотипного представления о сотруднике КГБ как о громиле в скверно сидящем костюме. Пропагандистская кампания проводилась в лучших традициях западных рекламных агентств. Один за другим создаются документальные и художественные фильмы о КГБ, книги, телесериалы. КГБ учреждает специальную премию за лучшее литературное произведение, показывающее чекиста как благородного (нет, не разбойника) защитника советских людей от происков внешних и внутренних врагов.

«Ранее КГБ в условиях отсутствия плюрализма занимался ограждением общества от грубых дезинформации, от лжи, от провокаций, клеветы в СМИ…. Теперь общество является незащищенным, опять искусно управляемым за счет искажения информации, манипуляции ею», — ностальгически вздыхают претендующие на концептуальность авторы «Белой книги российских спецслужб» (М., 1995).

Собственно

пресс-служба возникает в КГБ при Крючкове. Но, как пишет в своих мемуарах генерал Шебаршин, на совещании руководства ПГУ КГБ в 1990 году пришли к выводу: «Разведке необходимо создавать свое лобби в законодательных органах и средствах массовой информации, оперативные возможности для этого есть… Необходимо вести энергичную работу в депутатском и журналистском корпусе, выходить на общественные организации. План действий должны подготовить служба «А»… и управление «Р». Рассчитывать на пресс-бюро КГБ не будем, оно явно не в состоянии работать эффективно, журналисты от него бегают. Надо ускорить создание ассоциации ветеранов внешней разведки и подобрать толкового, презентабельного работника для связей с общественностью. Это забота управления кадров и управления «Р».

Мемуары другого отставного аса шпионажа, генерала Дроздова, пестрят примерами успешной работы чекистов с прессой: «В 1990–1993 гг. в нашей периодической печати было опубликовано несколько статей о работе нелегалов за рубежом». Генерал даже не стесняется «засветить» (сдать!) некоторые из своих журналистских контактов: «Об «Анри» и «Аните» написал в «Красной звезде» Равиль Мустафин… Огромную помощь в подготовке публикаций о разведчиках-нелегалах нам оказал корреспондент газеты «Труд» В. Головачев… В марте, мае и декабре 1990 г. «Труд» опубликовал серию статей-рассказов о двух разведчиках-нелегалах… После публикации в «Труде» было принято решение о награждении советских разведчиков. Мы были признательны и благодарны спецкору «Труда» В. Головачеву за эти статьи…».

Но едва ли не львиную долю времени у пресс-службистов в 1990–1991 гг. отняла безуспешная кампания по дискредитации Бориса Ельцина и опального генерала разведки Олега Калугина. Успехом КГБ можно считать лишь то, что к концу 1980-х значительная часть советских обывателей уверовала в то, что вирус СПИДа выращен в лабораториях ЦРУ и Пентагона…

Но все это преданья древности седой, возразит мне любой сотрудник Центра общественных связей. Ответим словами все того же Шебаршина: «Меняется ситуация…, но работа над приобретением агентуры влияния — политиков, редакторов газет, журналистов, ученых — не прекращается никогда».

Какова же технология? «Идеология активных мероприятий… проста — нанести максимальный политический и психологический ущерб оппонентам…В ход идут жесткие приемы: фальшивые документы, подметные письма, компрометация политических деятелей, откровенная клевета». Мне остается поблагодарить генерала Шебаршина за то, что на основе данных им рекомендаций можно кое-что понять в сути и методах «активных мероприятий» последних лет.

А за проводимую с осени 1991 года спецоперацию по запудриванию мозгов публике выставил бы высшие баллы. Речь идет о внедрении в общественное сознание мифа о расчленении бывшего КГБ. И, соответственно, мифа о слабости российских спецслужб, из которого и проистекают все беды общества. «Лубянка парализована…Экс-МБ разрублено по-живому», «Подготовлен детальный план расчленения МБ», «Госбезопасность подчинят Министерству юстиции» — это лишь пример нескольких заголовков «Московского комсомольца». «Мрачные анекдоты от ФСК. Контрразведчики лишены самого необходимого в своей многотрудной работе» — это уже из «Независимой газеты». Можно лишь зарыдать от умиления, видя новый облик чекиста на газетных страницах: раздетый догола, бедный (без денег, транспорта и спецтехники), честный, мужественно отражающий натиск полчищ шпионов, террористов, мафиози и коррупционеров. Как при таких многократных «расчленениях» и «кастрациях» господа Коржаков и Барсуков умудрились превратиться в самых влиятельных лиц государства — загадка.