Служебный отбор
Шрифт:
Его губы скользнули по моей шее, и от подступившей паники меня едва не затрясло. Намёк более чем прозрачный, и не отделаешься деликатными днями — с альва станется проверить, причём лично. А я же… я не знаю, что сделаю, если он только посмеет попытаться поцеловать меня. Вся напускная покорность вмиг слетит, буду отбиваться до последнего и схлопочу скорее всего насилие и грубость. До боли прикусив губу, я беззвучно всхлипнула, понимая, что ужина не избежать, никак.
— Я тебя ненавижу, — прошептала, комкая платье.
— А тебе и не надо любить меня, Сильвия, — спокойно сообщил Ингерран, его пальцы продолжали блуждать по моей шее. — Тебе нужно лишь слушаться меня и всё. Ты поняла?
Пришлось кивнуть. Его вообще не волновали
— Я отдам распоряжение твоей горничной, Сильвия, — губы альва коснулись моей макушки, и он наконец отошёл от меня. — теперь иди, тебя ждёт учитель.
Вечер наступил слишком быстро, и я так и не придумала достойного предлога, чтобы Ингерран не ночевал сегодня в моей спальне. Служанка принесла выбранный альвом наряд — по местным меркам, весьма фривольный. Домашнее платье с длинным рядом пуговиц спереди, круглый вырез, открывавший ключицы и совсем чуть-чуть ложбинку, свободные от локтя, широкие рукава. Но вот остальное бельё, включая корсет, служанка оставила. Значит, его светлость любит преодолевать сложности, мда…
Меня передёрнуло, и всё время, пока накрывали на стол, я простояла у окна, безучастно глядя на тёмный сад. В пустой и звонкой голове болталась одинокая мысль: не позволю прикоснуться к себе. Просто не позволю и всё. В висках начало пульсировать, я прикусила губу, и из горла чуть не вырвался истерический смешок. Да уж, какая банальность, у меня и правда разболелась голова. Но, боюсь, Ингеррана это не остановит. Ведь, как и большинство альвов, он обладает целительской магией на среднем уровне и быстро избавит от досадной неприятности.
Как открылась дверь, я не услышала, поглощённая тяжкими раздумьями, и лишь когда на талию скользнули чьи-то руки, вздрогнула и вернулась в реальность.
— Добрый вечер, любовь моя, — раздался над ухом жаркий шёпот, и я инстинктивно дёрнулась, высвобождаясь из объятий Ингеррана.
— Добрый вечер, — ровно ответила и поспешно села на свободный стул.
Аппетита не было вообще, хотя блюда пахли весьма соблазнительно. От нервного напряжения и тревоги подводило живот, и в горле стоял неприятный ком. Ох, как бы мне плохо не стало. Хотя, пускай, может, альв откается от своих планов. От Ингеррана донёсся тихий смешок, и через мгновение гость присоединился ко мне за столом. В гостиной горели лишь свечи на столе, светильники прислуга зажигать не стала, и в комнате царил густой полумрак. Ужинали мы в молчании. Я заставила себя съесть немного, чтобы не вызвать у Ингеррана подозрений, всё так же лихорадочно обдумывая варианты выпроваживания жениха из покоев. время неумолимо шло, и еда заканчивалась…
льв разлил по бокалам тягучее, красное вино, поднял свой, и пришлось повторить его жест.
— За нас, Сильвия, — негромко произнёс он и коснулся края моего бокала.
Я лишь смочила губы, сердце гулко забилось в груди, но совсем не от волнения или тем более страсти. Отчётливо ощущая на себе пристальный взгляд Игеррана, отправила в рот маленький кусочек сыра, тишина за столом сгустилась и стала вязкой. Воздух буквально застревал в горле, мне было трудно дышать. Я отставила бокал, понимая, что больше не сделаю ни глотка.
— Что ж, любовь моя, — альв поднялся и протянул мне руку. — Пойдём?
Куда, спрашивать не требовалось. Служанки даже заботливо оставили дверь в спальню приоткрытой. Да что же это!.. Неужели мне придётся лечь под Ингеррана?! В отчаянии прикусила губу, вскинула голову, встретив его взгляд, и на одном дыхании выпалила:
— Я не могу. Я… беременна.
Замерла, напряжённая, как струна, сдержав порыв прикрыть живот руками — лицо альва закаменело, глаза прищурились, и в них мелькнул опасный огонёк. М-мамочки. Кажется, кто-то очень недоволен этой новостью. Я ахнуть не успела, как он оказался рядом со мной неуловимым, смазанным движением, и ухватив за руку, резко дёрнул к себе, развернув. Ладонь Ингеррана легла на мой живот, и я ощутила тепло, а около уха раздался короткий, с присвистом, вздох.
— Значит, беременна, да? — процедил альв и стиснул меня в объятиях так, что стало трудно дышать. — Нагуляла уже oт кого-то, и когда успела?! — прошипел Ингерран и оттолкнул меня. — Вот почему тебя на мясо в последнее время тянуло, а я-то думал, что это ты его так часто просишь принести? Что, с драконом покувыркалась, да?
Я поспешно отошла подальше, настороженно покосившись на него. Ярость во взгляде женишка порадовала, а вот презрительный тон — взбесил. Ещё не все эмоции умерли, да, не до конца золотая клетка убила во мне прежнюю Сильвию. Упоминание про мясо вызвало вспышку нездорового веселья — так вот, чего я стейками с кровью объедалась, видать, драконья натура уже проявляет себя, даже на такой ранней стадии. ещё, лишний раз убедилась, что в этом доме ничего не происходит без ведома Ингеррана. Даже такая мелочь, как заказанная мной на кухне еда вне обычных приёмов пищи.
— Не твоё дело, — огрызнулась я, инстинктивно прикрыв живот. — По-моему веская причина, чтобы разорвать помолвку, как считаешь? — не сдержала язвительности, вскинув подбородок.
Он помолчал. А мне с каждым мгновением становилось всё больше не по себе, непредсказуемость Ингеррана пугала.
— Я подумаю над твоими словами, любовь моя, — мягко произнёс он и улыбнулся так, что к горлу подкатил горький ком. — Спокойной ночи, Сильвия.
И он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я без сил опустилась прямо на пол, тихо всхлипнув и зажмурившись, тело затрясло мелкой противной дрожью — догнал откат. С одной стороны, не придётся терпеть чужие руки и губы на своём теле, хорошо, что ушёл. С другой… Чутьё подсказывало, Ингерран так просто не отступится, и моё деликатное положение для него не более чем досадное недоразумение.
Кое-как поднявшись, я доковыляла на подгибающихся ногах дo спальни и рухнула в кровать, прикрыв глаза. Даже раздеться получилось не сразу, а вызывать горничную не хотелось. Сама обойдусь, без лишних рук, и вообще, хотелось побыть одной. В сон я провалилась сразу, видимо, вымотанный дo предела событиями последних нервных часов организм не выдержал переживаний.
Утро последнего дня моей свободы встретило хмурым небом и накрапывающим дождиком. ещё, подкатывающей дурнотой и отчётливым желанием сырого мяса на завтрка. Ну, разве что чуть тронутого корочкой, но внутри чтоб обязательно розового, свежего! Только как это объяснить горничной? Пришлось стиснуть зубы и давиться омлетом с беконом, хорошо хоть, надоевшей каши сегодня не было. За столом я сидела одна, и это пугало до трясущихся поджилок. Ингерран явно что-то задумал, но вот что? Неизвестность лишь усиливала моё нервное состояние, и даже финальная примерка готового свадебного платья не вывела из состояния заторможенности. Я с безучастным видом смотрела на отражение, пока помощницы портнихи поправляли тонкое кружево верхнего платья, длиннющий шлейф, подкалывали подол. Белоснежный цвет делал из меня привидение, но — таковы обычаи, даже несмотря на то, что я давно не девица. Я говорила, да, альвы ужасные зануды? Кроме всего прочего, сама брачная церемония представляла из себя несколько часов ритуальных плясок, если можно так выразиться. Множество мелочей, которые мне предстояло выучить назубок, чтобы не дайте боги не запутаться или не сбиться.