Служебный роман, или История Милы Кулагиной, родившейся под знаком Овена
Шрифт:
Дома я сразу пошла в Интернет.
ЛЕДИ: Ну, здравствуйте, что ли!
БРОДЯГА: Здравствуйте. Не томите, скажите сразу: должен ли я сегодня признаться вам в чем-нибудь — или вы позволите мне повременить хотя бы два дня.
ЛЕДИ: Скажу с удовольствием, как только вы объясните, что происходит и откуда такая спешка. В чем это вы собрались каяться?
БРОДЯГА: Каяться? Помилуйте, Леди, перед вами совесть моя почти чиста! Я имел в виду признания личного характера.
ЛЕДИ:
БРОДЯГА: Мало ли! Есть такое понятие — традиции… Вот только эту традицию я предпочел бы нарушить — очень уж она нелепая.
ЛЕДИ: А-а, вот вы о чем! Сегодня же четырнадцатое… То-то я смотрю, на улицах подозрительно много цветов и шариков в форме сердечек.
БРОДЯГА: Как! Вам тоже не нравится эта дата?
ЛЕДИ: Вы правы, не нравится. Равно как двадцать третье февраля и восьмое марта. Одинаково дурацкие идеи. Да, и еще первое мая.
БРОДЯГА: Чем вам первое мая-то не угодило?
ЛЕДИ: Конечно, только у нас день солидарности всех трудящихся могут сделать выходным!
БРОДЯГА: <<смеющийся смайлик>> В отмазывании от работы все трудящиеся солидарны! Но я рад общности наших интересов. Несказанно рад. Признаться, я боялся, как бы вы не обиделись.
ЛЕДИ: Какие глупости! Но мы, кажется, договорились подождать с признаниями?
БРОДЯГА: <<смеющийся смайлик>>
ЛЕДИ: И вообще, Бродяга, к чему нам эти реверансы? Мы с вами знакомы тысячу лет, какие тут могут быть признания?
БРОДЯГА: Вы еще скажите «В нашем возрасте»…
ЛЕДИ: Ну хорошо. В нашем возрасте… Не такая уж я и девочка-колокольчик. Полагаю, что и вы отнюдь не мальчик.
БРОДЯГА: Спасибо, Леди! Утешили, так утешили.
ЛЕДИ: Ну хорошо, хорошо! Хотите, я спрошу, в каком классе вы учитесь?
БРОДЯГА: <<смеющийся смайлик>> Ну-у… Школу-то я и впрямь успел закончить… Когда только успел?
ЛЕДИ: Признавайтесь уж до конца. Держу пари, что вы и универ закончить успели.
БРОДЯГА: Что вы! Я глубоко невежественный неуч.
ЛЕДИ: Это вы-то?! Не смешите меня, Бродяга!
БРОДЯГА: Тогда придется расколоться. Да, закончил. Целых два раза. И теперь коротаю часы почтенной старости за беседами в Интернете.
ЛЕДИ: <<хохочущий смайлик>> Теперь, когда мы окончательно выяснили то утешительное обстоятельство, что оба мы — заслуженные пенсионеры, тем более нет необходимости ни в каких признаниях.
БРОДЯГА: Леди, что у вас за манера все время затыкать мне рот!
ЛЕДИ: Ну знаете! <<возмущенный смайлик>> От вас странно слышать подобное. Кто из нас тиран, в конце концов?
БРОДЯГА: <<растерянный смайлик>> Да вроде бы я…
ЛЕДИ: Вот и позвольте отплатить вам той же гранатой. То есть монетой.
БРОДЯГА: Придется позволить. Что же мне остается…
ЛЕДИ: Пожелать мне всего хорошего и вернуться к чрезвычайно
БРОДЯГА: Всего вам хорошего! <<смеющийся смайлик>>
ЛЕДИ: Аналогично!
Ясенев, стоя посреди комнаты с кружкой чая, вещал о прелестях колесного туризма. Прочие с интересом слушали.
— А Старая Ладога? Она достаточно близко от Питера по мурманскому шоссе до Кисельни, а там свернуть и еще с полчаса. Кроме того, это интереснейшая местность с исторической точки зрения. Сейчас об этом полюбили писать и рассказывать, но на всякий случай напомню: Старая Ладога — древняя столица Руси, еще доновгородского периода. Новгород был выстроен только при Рюрике… — Ясенев бросил взгляд в сторону плотно закрытой двери снеговского кабинета. — Тогда как Ладога, судя по археологическим изысканиям, жила уже за сто с гаком лет до пришествия на Русь варягов. Согласно легенде, как раз жители Старой Ладоги в восемьсот шестьдесят втором году призвали варяжскую дружину во главе с Рюриком.
Воинственно глянув все на ту же дверь, Глеб Евсеевич настойчиво повторил:
— Да, именно с Рюриком!
Кто-то хихикнул — думаю, Мари. Потом от порога кухни, из-за спин сидящих плотной кучкой сотрудников раздалось легкое позвякивание ложечки. Обернувшись, я увидела стоящего у косяка Рюрика Вениаминовича, который с самым благосклонным вниманием слушал Ясенева и помешивал чай в стакане.
— А что, Рюрик… Вениаминович, не свозите ли народ по весне к местам боевой славы? — не моргнув глазом, спросил Ясенев, — Знаете, как способствует сплочению здорового коллектива безобразный разгул под открытым небом?
Снегов вопросительно глянул на меня. Я пожала плечами:
— Почему бы и нет?
Зима в этом году длилась необыкновенно долго до самой весны. Чем ближе она была, тем более мрачным становилось мое настроение. Да и чему радоваться? Жизнь мало того, что идет обыкновеннейшим образом, так еще и не сулит впереди ничего хорошего. Все, что может ждать меня впереди очередные поиски работы. И никого вокруг. Старые друзья оказались раскиданы жизнью, новых нет вовсе. Никогда еще я не ощущала себя до такой степени никому не нужной.
А весна не спешила сменить зиму на боевом посту. Зима мое время, но в этот раз я уже хотела и дождаться не могла, когда солнце растопит снега и засияет в полную силу. Как всегда «во дни тягостных раздумий», единственной отрадой был И-нет. В один из таких дней, когда все казалось особенно мрачным, я пошла к Профессору.
Т УУ-ТИККИ: Профессор?
ПРОФЕССОР: Да, я здесь.
ТУУ-ТИККИ: Расскажите мне о весне, Профессор.
ПРОФЕССОР: Вам — о весне? Что с вами, милая Тикки?