Служители темных сил
Шрифт:
Фрина глубоко вздохнула, стараясь справиться с раздражением и негодованием: ей посмели читать нотации!
— Я понимаю, бабушка.
— Ты не понимаешь, а только злишься из-за того, что я разговариваю с тобой таким тоном. Я считаю, что кто-то должен вразумить тебя, но, кроме меня, сделать это некому. — На тонких губах старой дамы заиграла легкая улыбка. — Но довольно об этом. Давай пока оставим все, как есть. Расскажи мне о своей работе с целителями. Это была идея твоего отца?
Фрина кивнула.
— Он сказал, что я должна буду работать с ними до тех пор, пока он не перестанет сердиться на меня. Думаю, он отправил меня к ним еще и для того, чтобы Изоэльда могла
— А ты ее не очень-то любишь, не так ли?
— Не особенно. — Фрина заколебалась. — Но, может, я просто несправедлива к ней. Не так давно она заговорила со мной — бросила мне вызов, точнее говоря. Она заявила, что я несправедлива к ней и что я не должна думать о ней плохо. Она заявила, что слухи о том, что у нее есть любовник, — ложь, что она любит моего отца. — Принцесса с сомнением покачала головой. — Похоже, я действительнонесправедлива к ней.
— В самом деле? — Бабка вопросительно вскинула бровь. — Бедная маленькая Изоэльда, верная супруга и хранительница домашнего очага, которую не понимают и унижают подозрениями! Я никогда не любила эту женщину и никогда не полюблю. Хочешь знать почему, Фрина? Тебе не понравится то, что я скажу, но, по крайней мере, ты узнаешь правду.
— А я еще не знаю правды?
— Не всю. Я ждала непозволительно долго, чтобы рассказать тебе об этом, я все надеялась, что ты сама придешь ко мне. К тому же это не имело особого значения, пока не коснулось тебя. Но теперь, боюсь, все изменится. Вот почему я и призвала тебя к себе — чтобы открыть тебе правду. А заодно ты, надеюсь, поймешь, почему должна вести себя более благоразумно.
Фрина кивнула.
— Я вся внимание. Рассказывай.
Бабушка несколько секунд вглядывалась в нее, пытаясь угадать, о чем она думает, но так и не поняв этого, пожала плечами и сказала:
— Ты должна больше доверять своим инстинктам и меньше — сердцу. Тебе, быть может, и хочется лучше думать о новой супруге своего отца, но ты совершила бы ошибку, если бы поддалась этому желанию. Она именно такая, как о ней говорят, и даже еще хуже. Она сделала своим любовником первого министра, а до него у нее были и другие. Она злоумышляет против твоего отца и манипулирует им, и она поступает так с того самого момента, как впервые встретилась с ним и поняла, что он влюбился в нее по уши. Да, она дочь простого булочника из крошечной деревеньки, но ее амбиции ни в коей мере не ограничиваются обстоятельствами ее рождения.
Фрина резко выдохнула, растерянная и взбешенная одновременно. Однако она испытала и странное удовлетворение оттого, что оказалась права. Эти сладкие слова и деланные протесты — все это было лишь искусной ложью!
— Но откуда ты знаешь об этом, бабушка?
— Мои шпионы доносят мне. Старики могут ходить почти везде, и на них никто не обращает внимания. Это одновременно и проклятие, и преимущество. Джентльмены, прислуживающие мне, представляют мне подробные отчеты о похождениях твоей мачехи. А похождения эти многочисленны и разнообразны и не делают ей чести. А то, что она нарушила супружескую клятву верности, не идет на пользу твоему отцу. Ты упомянула, что твое общество ей неприятно? Но причина этого не в том, что она якобы не хочет приглядывать за тобой по просьбе твоего отца, а в том, что твое присутствие причиняет ей неудобства. Находясь постоянно рядом и уделяя ей столько внимания, ты не даешь ей ускользать на тайные встречи с Теонеттом. Она хочет быть с ним, а ты ей мешаешь, девочка. Чем скорее ты вернешься к своим прежним занятиям, получив полное прощение отца, тем скорее она возобновит свои амурные делишки. Разве тогда вы обе не будете счастливы?
Фрина почувствовала, как у нее кровь прилила к лицу.
— Если это правда…
Она оборвала себя на полуслове, когда бабушка приподняла исхудалую старческую руку в знак протеста.
— Когда уйдешь отсюда, загляни под каким-нибудь предлогом в покои первого министра, и все сама увидишь.
— Я пришла в гости к тебе, а она отправилась к нему?
— Просто поступи так, как я говорю. А выводы сделаешь потом. — Старушка опустила руку и смежила веки. — А сейчас мне надо отдохнуть. Так что можешь без задержки сделать то, что я посоветовала. Но сначала выслушай меня. Мы с тобой еще не закончили, Фрина. Нам еще о многом нужно поговорить. Кое о чем очень важном. Мне нужно будет увидеться с тобой вновь. Ты сможешь вскоре меня навестить? Только ничего никому не говори, даже своему отцу. Я тоже не стану рассказывать ему о том, что сегодня ты побывала у меня. Это на тот случай, если ты собиралась поделиться с ним этой новостью, в чем я не сомневаюсь. Сама реши, что сказать мачехе. Но только не вмешивай в это своего отца.
Фрина встала, подошла к бабушке, склонилась над ней и поцеловала ее в холодную щеку.
— Мне следовало прийти намного раньше. Прости меня, пожалуйста. Мне не понравилось то, что ты мне рассказала, но, полагаю, я должна была узнать правду. Обещаю подумать обо всем, что услышала от тебя. Честно.
Мистраль Беллороус взяла руки Фрины в свои.
— Ты дочь своей матери и моя внучка, и ты способна совершить то, о чем мы могли только мечтать. Опыт придет с возрастом, а с ним и мудрость. Ты славная девочка, и я люблю тебя.
Пока Фрина шла к входной двери и спускалась по ступенькам во двор, она старалась не поднимать голову, чтобы старик, медленно раскачивавшийся в кресле-качалке, не увидел ее слез.
Покинув бабушку, Фрина, не теряя времени, прямиком направилась по улочкам и переулкам к зданию, где находились Совет и кабинеты министров. Она все время думала о том, что рассказала ей бабушка об Изоэльде. Весь гнев и презрение, которые она ранее испытывала к своей мачехе и от которых надеялась избавиться, нахлынули на нее с новой силой, ослепляющие и сжигающие изнутри. Она не желала верить слухам, она старательно хотела отмахнуться от них как от явной лжи. Когда Изоэльда затеяла с ней тот разговор, она устыдилась своих подозрений, своей грубости. Как ей тогда хотелось, чтобы она ошибалась!
Но теперь она хотела совсем другого.
По пути она заглянула к целителям, чтобы убедиться в своих предположениях. Изоэльда оттуда ушла. Она якобы пораньше отправилась домой, сославшись на усталость и недомогание. «Она так усердно и старательно ухаживала за больными и ранеными! — с тихим восторгом сообщил Фрине целитель, к которому она обратилась с вопросом. — Неудивительно, что королева переоценила свои возможности. Хотя невооруженным взглядом видно, что она очень хрупкая».
Фрина держала свои мысли при себе, а язык — за зубами.
Она вошла в здание Совета и зашагала по коридору мимо запертых дверей к покоям первого министра. Придя туда, она обнаружила, что и здесь все двери заперты, но она все же прижалась ухом к одной из них и постучала. Никого. Выждав пару секунд, она постучала вновь, громче и настойчивее. И снова тишина. Она постояла у двери еще несколько минут, не зная, на что решиться, а потом повернула обратно. Она испытывала смешанное чувство разочарования и облегчения: не исключено, что бабка все-таки ошибалась.