Смех дракона (сборник)

Олди Генри Лайон

– Ты не рад меня видеть, брат? – Симон наклонился к кристаллу.

– Нет.

– Но ты ответишь?

– На один вопрос.

– Хорошо. К тебе приходил мальчик, назвавшийся Карши?

– Нет.

– Спасибо, брат.

– Не за что. А теперь спроси меня: не соврал ли я?

– Не соврал ли ты мне, брат Н'Ганга?

Негр хихикнул:

– Я обещал ответить на один вопрос, брат. А это уже второй. Прощай.

– Прощай, – без обиды ответил старик.

Он давно знал Н'Гангу, старшего жреца при храме веселого бога Шамбеже, и привык к его манерам.

Дальнейший опрос чародеев, к кому мог бы обратиться за помощью глупый Карши, ни к чему не привел. Никто не видел мальчишку. Вздохнув, Симон спустился в спальню и с наслаждением вытянулся на кровати. Ему снился бой с Шебубом, и он вздыхал во сне, не разжимая губ – казалось, их зашили суровыми нитками.

Во сне ребенок, похожий на Карши, все бежал темными коридорами, спасаясь от смерти. Симон спрашивал демона, спасся ли мальчик, но демон не отвечал. И битва начиналась заново.

…рев Шебуба обрушился горным камнепадом. Сбил с ног, вышиб воздух из груди, не давая вдохнуть, погребая под звуком, спресованным в лавину. Ледяной мрак преисподней туманил сознание, сковывал тело крепче цепей. Демон надвигался, сотрясая подземелье тяжкой поступью. Могучий торс исчадья Сатт-Шеола покрылся трещинами, две руки из четырех обломками валялись на полу, левая нога крошилась на ходу.

Но в чудовище оставалось еще достаточно сил.

Превозмогая головокружение и боль в спине, маг с трудом поднялся на ноги. Усилием воли приказал себе оглохнуть. Аспидная кисея, застившая взор, с неохотой отступила. Симон чувствовал себя развалиной, дряхлой обителью духа, остывшего тысячу эпох назад. Тварный мир не выдерживал их поединка – прогибался, расступаясь. Померкли своды пещеры, испепеляющий холод дохнул в лицо, сменившись ледяным жаром. Маг и демон увязли в смоляной черноте безвременья. Оба знали, что продолжить сражение они смогут, лишь достигнув Мерцающих Слоев Иммутара с их искаженными пространствами.

– Учитель…

В первый миг Симон решил, что ему почудилось. Голос был слабый, на пределе слышимости.

– Учитель… забери…

«Это сон, – вспомнил маг. – Я вновь и вновь переживаю битву в недрах Шаннурана. Когда же это кончится? Бой выматывает меня, словно наяву…»

– Учитель!..

Знакомый голос. Где-то Симон его слышал. Не во сне – наяву.

Старик начал медленно всплывать из глубин кошмара, словно морской змей – из пучины вод. Обычный человек не сумел бы осознать, что спит, либо проснулся с отчаянным криком, разом оборвав все призрачные нити. Но Симон Остихарос много лет уже не был обычным человеком. Он поднимался не спеша, с предельной осторожностью, и потому зовущий голос не канул в безднах его мрачных грез, не истаял рассветным туманом.

Он все время продолжал взывать:

– Учитель!.. помоги… забери меня…

Словно в трансе, балансируя на грани между сном и явью, маг сел на постели. Бросил взгляд в зеркало, висевшее над черным, выточенным из эбенового дерева столиком, который стоял у кровати. Зеркало было самое простое, в него Остихарос смотрелся по утрам, расчесывая бороду. Тем не менее сейчас поверхность зеркала шла рябью, подобно озеру под ветром.

В волнах проступило заплаканное лицо.

– Учитель! Вы меня слышите?! Это я, Карши!

– Карши?!

Остатки сна слетели с мага, осыпавшись палой листвой. Из зеркала на Симона, рыдая, глядел пропавший ученик. На мгновение старик ощутил прилив гордости. Мальчишка проучился у него, считай, всего ничего: время, проведенное Остихаросом в подземельях Шаннурана – не в счет! И тем не менее Карши сумел позвать на помощь. Парень далеко пойдет! Если, конечно, учитель вовремя вытащит его из передряги, в которую малец, без сомнения, угодил.

Маг потянулся сквозь зеркало, спешно укрепляя связующую нить, вплетая в нее волокна собственной силы. Сил, по правде сказать, оставалось мало. Но об этом старик запретил себе думать.

…проклятье! Канал был перекручен, как ствол можжевельника, и уходил в бездны подвалов Мироздания, куда Симон проваливался в своих кошмарах. Связь такого рода считалась опасней веревки палача: твари, обитавшие во мраке нижних слоев Бытия, истекали слюной, желая вырваться в тварный мир. Но отступать было поздно. Сознание Остихароса скользило по каналу, содрогавшемуся в конвульсиях, навстречу Карши. Вскоре Симон уже смотрел на мир глазами мальчишки. Тесная каморка без окон, три на четыре шага. Мощная дверь, сколоченная из досок мореного дуба, заперта снаружи. Ветхий, но чистый тюфяк. Колченогий столик, на нем – плошка с остатками каши. В оловянной кружке – молоко…

Зеркало.

Справа и слева от зеркала в бронзовых, зеленых от времени подсвечниках оплывали две свечи, потрескивая и немилосердно чадя. На зеркале была криво выведена багряная, местами черная пентаграмма и пять рун Дороги. Пользуясь моментом, Симон потянулся к недавним воспоминаниям ученика, сливая воедино сознания мальчика и старика…

…выбраться отсюда!

Ах, если бы удалось достучаться до учителя! Он меня быстро вытащит, ему это – раз плюнуть. А ядовитого гада Талела превратит в жабу! Или в таракана. Как учитель связывался с другими магами? Я же видел, я помню! Нужен хрустальный шар. Но шара нет. Нужен кристалл. Но кристалла тоже нет.

Зеркало?

Свечи по бокам. Учитель так всегда делал. Хорошо, что свечей – две. Теперь – пентаграмма и руны. Кровью! Учитель рисовал руны киноварью или красной тушью… Кровь, наверное, даже лучше. Ведь это моя кровь! Учитель сразу поймет, кто его зовет.

…и ножика нет.

Даже булавки завалящей. Надо щепку от стола отодрать. Острую… Ай! Больно-то как! Ноготь сорвал… Ну, вот и кровь. Ничего что больно. Будущий маг должен терпеть. Это те руны, точно! Я их сто раз видел. Учитель их вокруг шара рисовал и в книге… Заклинание. Как говорил учитель? С'амокх визир! Г'арокх асиперра! Лусарум… лусарум… Лусарум ни'гха? Или – лусарум го'ттха? Вроде – ни'гха…

Еще руки надо поставить вот так.

С'амокх визир! Г'арокх асиперра! Лусарум ни'гха! Учитель! Вы меня слышите? Это я, Карши! Заберите меня отсюда! Пожалуйста…

Выбраться из сознания Карши оказалось не так-то просто. Ученик не хотел отпускать Симона. Мальчик боялся, что вновь останется один, и страшный жрец, вначале притворявшийся добряком, скормит его демонам преисподней.

– Я приду за тобой, Карши. Ты веришь мне?

– Верю, учитель. Только… Приходите скорее, пожалуйста!