Смех и смертный грех
Шрифт:
Леся хотела еще кое о чем спросить Николо, но тот перебил ее.
— Лучше скажи, — произнес модельер, — как там поживает корона?
— Корона?
— Да, с ней все в порядке?
В голосе Николо звучало неприкрытое волнение.
— Она у тебя?
— В общем, да, — промямлила Леся.
Леся не решилась признаться, что короны у нее больше нет. Ведь Николо предупреждал, что дает ее подруге лишь на время. Впрочем, если корона ему не принадлежала, зачем он дал ее Лесе? Но пенять на это человеку, который только что одной ногой стоял в могиле, добрая Леся не стала и вместо этого воскликнула:
— Кстати, твой бумажник тоже у нас!
— Бумажник?
Теперь в голосе Николо уже не слышалось особенной заинтересованности. Кажется, на возможную потерю бумажника ему было глубоко наплевать. Чего нельзя было сказать по поводу короны.
— Ладно, хорошо, — произнес он слабым голосом. — Мне пока трудно много разговаривать. К тому же у меня только что был посетитель, я очень устал.
— Ну, отдыхай, конечно.
— Но я очень прошу тебя, Леся, береги ее!
— Кого?
— Корону!
Голос Николо и впрямь звучал страдальчески. Леся предприняла еще одну попытку выяснить, что с ним случилось.
— Николо, а какой именно яд был добавлен в шампанское? Врачи тебе этого еще не говорили?
— Я не знаю. Но это и не важно. Главное ты помни, о чем я тебя просил. Как только смогу, сразу же заберу у тебя эту корону.
— И бумажник.
— Ну да, — вяло согласился Николо. — И бумажник тоже.
Николо отключился. Леся убрала телефон обратно, подняла глаза и увидела, что Эдик с Лисицей смотрят на нее.
— Это модельер звонил?
— Да.
— Что же ты не спросила у него по поводу фотографии из его бумажника? — спросил у нее Эдик. — Ну той, где бабушка совсем молодая, а Лариса крошка?
— Ой! — всплеснула руками Леся. — Я и забыла совсем.
— А про монету?
— Из головы как-то все вылетело, — оправдывалась Леся. — Бедненький Николо, он так слаб. Только и смог, что повторить, чтобы я присматривала хорошенько за его короной. Когда он про нее спросил, я совсем растерялась. Что мне было ему сказать? Я про фотографию и монету и думать забыла. Только и думала, чтобы он не понял, что корона-то пропала!
— Значит, Николо интересовался короной?
— Только о ней одной и говорил, — доложила ему Леся. — С неприкрытым волнением.
— Это интересно, — задумался Лисица. — Пожалуй, даже более интересно, чем я себе представлял.
И сколько ни пытали его Эдик с Лесей, он больше ничего не пожелал прибавить к сказанному. А вскоре, сказавшись занятым, и вовсе покинул их. Впрочем, за стенами каюты уже слышались голоса других пассажиров, корабль пробуждался ото сна. И в каком бы состоянии ни находилось расследование друзей, нельзя было забывать о главной цели их путешествия.
Сегодня им всем предстояло удивительное путешествие по сказочному острову Валаам, где и птицы пели как-то особенно мелодично, и вода ласкала взор, и даже сам воздух был напоен какой-то особой сладостью и даже, можно сказать, благодатью.
Глава 11
После завтрака на теплоходе всей компании гостей предстояла поездка в Спасо-Преображенский мужской монастырь, в центральную усадьбу, где располагались основные достопримечательности острова. Ехать туда предстояло на небольшом монастырском катере, который пришвартовался к их теплоходу и на который загрузились все гости со свадьбы, а также несколько посторонних пассажиров.
В их числе Леся заметила того самого типа в майке, с которым столкнулась сегодня рано утром. Только теперь на нем была надета рубашка, прикрывающая густую поросль на груди. От нечего делать — дорога до усадьбы должна была занять около получаса — Леся принялась разглядывать этого мужчину. Она и сама не могла сказать, по какой причине он так ее интересует. Но было в его внешности что-то притягательное.
Нельзя было сказать, что мужчина был симпатичен. Совсем даже напротив. Лицо у него было грубое, а выражение лица недовольное. Он что-то жарко втолковывал своему соседу — приличного вида дядечке, сидящему рядом с ним на лавочке.
Леся прислушалась и услышала несколько фраз:
— Я не понимаю, почему мы должны ехать на катере? Ведь была обещана пешеходная экскурсия!
— Она будет для нашей группы после обеда.
— Но мне еще при покупке билета обещали экскурсию по острову! Пешком!
— Успеете вы еще находиться пешком, — пытался утихомирить его сосед. — До центральной усадьбы идти два часа. Кроме вас, желающих не нашлось, поэтому монастырь экскурсовода и не прислал. После обеда пойдете пешком.
— Но я хочу прямо сейчас! Как вы этого не понимаете!
Сосед отвернулся к окну и, кажется, выругался себе под нос. Леся разделяла его чувства. Этот грубиян и хам ее тоже обидел. Ведь что она ему такого утром сказала? Просто пожелала хорошего дня. А он драпанул от нее, словно она готовилась в него гранату кинуть.
Тетя Лариса, сидящая рядом, неожиданно промокнула глаза и вполголоса произнесла:
— Как жаль, что мамочка не сумела побывать на острове. Она так хотела поставить свечку в главном храме.
— Поставьте за нее.
— Я так и сделаю, — неожиданно горячо произнесла Лариса. — И еще за упокой ее души закажу службу. Хотя мне кажется, что это ненужная трата денег. Мамочка была праведница, чтобы ей попасть в рай, никакие молитвы не нужны.
Леся не осмелилась возразить, хотя у нее самой на этот счет имелось прямо противоположное мнение. Вместо этого она по доброте сердечной сказала:
— Я тоже помолюсь за вашу маму.
— И за меня!
Просьба Ларисы прозвучала так горячо, что Леся даже вздрогнула.
— Хорошо, — кивнула она, придя в себя. — И за вас тоже.
— И за Игорька.
Вот уж за кого Лесе молиться совсем не хотелось! Более противной рожи она давно не встречала. Но вспомнив, что они находятся в святом месте, где всех надлежит любить и прощать, она все же хоть и через силу, но кивнула головой: