Смех и смертный грех
Шрифт:
— Вот прогуляться вышла, — как ни в чем не бывало произнесла Леся. — Воздухом подышать.
Игорь и тетя Лариса молчали.
— А вы что же? — продолжала разговор Леся. — Тоже воздухом дышите?
Ответила ей тетя Лариса.
— Да воздуха-то нам уж хватило, — почему-то сварливым голосом произнесла она. — Бедный Игорек всю ночь был вынужден провести на палубе. Капитан только и распорядился, чтобы ему несколько одеял выдали. Вот и вся помощь! Лежи и дыши! Небось на всю жизнь воздухом бедный мальчик надышался.
И Лариса сделала попытку погладить Игоря по голове, но тот дернулся, и рука бессильно упала.
— Тут Игорек и спал.
Лариса кивком головы указала на шезлонг, на котором и впрямь лежало несколько одеял, скрученных неопрятным комком.
— Почему же Игорь тут спал? — удивилась Леся.
— Потому что места ему не нашлось. Игорь ведь в каюте с бабушкой ехал. А теперь там место преступления.
— Неужели другой каюты нет?
— То-то и оно! Никакого другого места капитан ему не предоставил. Сказал, что все занято. Те свободные места, что были, он полицейским отдал. А Игорька тут поселил. Хороший сервис, нечего сказать!
Лесе стало стыдно. Каким бы противным ни был Игорь, они должны были подумать о том, где он проведет ночь. Все-таки родственник.
— Скажите, я давно хотела вас спросить, а почему Игорь поехал в одной каюте вместе с бабушкой? Помню, я еще удивилась, когда узнала, что он намерен поселиться с ней.
Леся помнила, что тогда ей была озвучена версия, будто иначе Игоря не с кем будет поселить. Целую каюту пришлось бы выделить ему одному. Лариса поселилась с какой-то дальней родственницей, а вот Игоря поселить с кем-то в паре не удалось. Найти подходящего мужчину, чтобы они заселились в каюту вдвоем, не случилось.
— Мы тебе деньги решили сэкономить, — объяснила ей Лариса. — А ты совсем нам не благодарна. И вместо того, чтобы спасибо сказать, теперь вопросы какие-то задаешь непонятные.
Тем не менее, несмотря на вполне внятное полученное объяснение, Леся видела, что ее вопрос вызвал замешательство как у Ларисы, так и у Игоря.
— В конце концов, захотел да и поехал! — буркнула Лариса, словно бы этим восклицанием подводя некий итог.
А Игорь еще добавил:
— Любил я очень бабушку! Не то что некоторые!
Он не продолжил, но Леся и так поняла, что он хотел сказать. Это был очередной камень в огород Эдика и в ее собственный садик.
Ничего не сказав этим двоим, Леся молча повернулась и пошла прочь. Тон, в котором шел у них разговор, был Лесе неприятен. Она чувствовала враждебность, которую излучал в ее сторону Игорь, и не хотела находиться с ним рядом. Такие дивной красоты места, которые окружали ее со всех сторон, требовали совсем иного состояния души.
Она также понимала, как Ларисе сейчас приходится трудно, и не обвиняла ее. В той ситуации, которая сложилась у ее сына, Эдика и его друзей, Лариса находилась где-то посредине. Ей нужно было вести себя очень осмотрительно и осторожно, чтобы не обидеть ни тех, ни других. С одной стороны, ей не хотелось ссориться с родней, а с другой — она очень боялась обидеть своего сына, которого любила искренне и горячо.
Вот только Лесе казалось, что Лариса, любя Игоря, не очень хорошо знала своего сына. Ведь занятая на работе, она совсем мало времени проводила с ним. Лариса считала, что карьера — это самое важное. И Надежда Сергеевна целиком и полностью разделяла это мнение дочери.
— Муж у меня был видный ученый, — твердила она. — А ты — хоть и не его родная дочь, тоже пойдешь по его стопам, прославишь мое имя. Кандидатский минимум ты уже защитила. Теперь пора взяться и за докторскую. Ах, Игорек часто болеет… Что же, им займусь я.
И действительно, воспитанием Игоря по большей части занималась бабушка. Каким-то непостижимым образом Надежда Сергеевна умудрялась успевать все. Дом ее всегда был безупречно вылизан. С финансами был полный порядок. И внук рос ухоженный, чистенький и аккуратненький. Правда, деньги в семье водились благодаря растовщичеству, а с хозяйством управлялась приходящая женщина. Но внуком Надежда Сергеевна занималась самолично, что да, то да.
Впрочем, и тут не обошлось без посторонней помощи, которую Надежда Сергеевна была такой мастерицей привлекать. У Игоря всегда была нянька, которая брала на себя всю рутинную работу. Надежда Сергеевна лишь занималась общим развитием внука, водила его в музеи, развивала, а также помогала делать уроки, следила за тем, чтобы он усваивал материал в полном объеме.
— Ты тоже должен стать ученым, — твердила она ему. — Может быть, даже великим.
Однако, несмотря на все ее усилия, отличник из Игоря не получался. Гордиться своим внуком, как гордилась она когда-то мужем, а потом и дочерью, Надежде Сергеевне было не суждено. Но благодаря бабушке Игорь все же кое-как тянул в школе на четверки. Вот только сам он никакой благодарности по отношению к ней не испытывал, а напротив, явно тяготился многочасовыми занятиями.
И все же какая-то информация после многочасовой долбежки у Игоря в голосе задерживалась. Но те усилия, которые прикладывала для этого Надежда Сергеевна, оказывались поистине титаническими. Леся помнила, как отец Эдика рассказывал, что его мама занималась с Игорем буквально часами, вдалбливая в него одно и то же. Лишь какое-то великое чувство могло подвигнуть даму на такой тяжкий и не слишком благодарный труд.
Все вокруг восхищались Надеждой Сергеевной:
— Она так любит Игорька! Обожает своего внука!
Но Леся считала, что наряду с любовью в поведении Надежды Сергеевны присутствовало и еще одно чувство, куда более важное для этой дамы — самолюбие. Муж — великий ученый, дети — успешные, дом — полная чаша. Вот были три кита, на которых основывался собственный мир Надежды Сергеевны. Уважение соседей, друзей и просто знакомых людей ей было очень важно в этой жизни. И она была готова прикладывать огромные усилия, чтобы этого уважения добиться.
Да, сила воли у старухи было, но вот дальше этого дело не продвинулось. Ни в одном институте Игорь учиться не желал. Он вырвался из-под бабушкиной опеки, стал подрабатывать съемками и, видимо, не бедствовал. Во всяком случае, даже если у него и не случались неудачи со съемками, дома его всегда ждал сытный обед, чистая рубашка и теплая постель. Лишать любимое детище самого необходимого Надежда Сергеевна не решалась. Она ограничивала Игоря в средствах — это да, наличных она ему с тех пор, как внук отказался повиноваться ей слепо и глухо, старуха не выдавала. Но Игорь не так уж многого и хотел. Казалось, он вполне доволен жизнью и той работой, какую имеет. Но так ли это было на самом деле?