Смерч войны
Шрифт:
Морской пехотинец Э.Б. «Молот» Следж, рядовой роты «К» 3-го батальона 5-го полка 1-й дивизии морской пехоты, оставил содержательные воспоминания о боях на Окинаве, опубликованные под заглавием «Со старшим поколением» («With the Old Breed»). Вот как он описывал обычную атаку, каких было множество:
«Секундная стрелка, тикая, медленно двигалась к 9.00. Наша артиллерия и корабельные орудия усилили огонь. Дождь лил как из ведра. Японцы открыли ответный огонь… Снаряды со свистом и воем пролетали над нами, наши «чушки» взрывались перед хребтом, японские — на наших позициях или позади. Неимоверный грохот сотрясал все вокруг. Дождь превратился в водопад, мы еле держались на ногах, скользя в окопной грязи и судорожно доставая боеприпасы. Я посмотрел на часы. Уже 9.00. Я сглотнул и помолился за моих приятелей».
Атака сорвалась, роту Следжа встретил ураганный пулеметный огонь, и она отступила: «Солдаты выглядели так, как будто вырвались из преисподней. Они валились в грязь вместе со своими «М-1», «браунингами» и «томми», чтобы отдышаться, прежде чем вернуться за хребет в прежние окопы. А дождь хлестал еще яростнее». Предыдущей осенью рота «К» уже потеряла сто пятьдесят человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести на острове Пелелиу, на Окинаве
7 апреля у берегов Окинавы камикадзе потопили два эскадренных миноносца, два транспорта с боеприпасами и нанесли повреждения двадцати четырем кораблям, потеряв 383 самолета. Через пять дней камикадзе вновь атаковали американский флот и за сорок восемь часов потопили двадцать один корабль, повредили двадцать три и вывели из строя сорок три судна, принеся в жертву три тысячи жизней [1383] . Тогда же невосполнимую утрату понес и императорский флот Японии: 7 апреля, в 16.23, после ударов американской авиации погрузился на дно линкор «Ямато» вместе с командой из 2488 человек — самый большой линейный корабль в мире, имевший водоизмещение 72 000 тонн и девять 18,1-дюймовых орудий [1384] . В том же сражении японцы потеряли крейсер, четыре эскадренных миноносца и в общей сложности 3655 человек (у американцев погибло 84 моряка и летчика).
1383
Dupuy and Dupuy, Encyclopedia, p. 1305.
1384
ed. Parrish, Simon & Schuster, p. 380.
Игнорируя жертвы, японцы продолжали сражаться на Лусоне, в Бирме, на Борнео и, конечно, на Окинаве, где ни огнеметы, ни тяжелая бронетехника не могли заставить их отказаться от контратак. «Многие недооценивали японца, — писал Джордж Макдональд Фрейзер, нисколько не заботясь о политкорректности. — В нем видели нелюдя, пытающего пленных, насилующего женщин-узниц и отрабатывающего штыковые удары на мирных жителях. Но во всей истории войн еще не было более отважного солдата» [1385] . Капитуляция Германии, похоже, никак не повлияла на поведение Японии, хотя теперь ей предстояло бороться в одиночку против объединенных сил союзников. (Сталин обещал в Ялте объявить войну Японии через три месяца после победы в Европе и сдержал свое слово.) В то время как немцы к концу 1944 года сдавались в плен по пятьдесят тысяч человек в месяц, японцы стояли насмерть, дрались до последнего бойца. «В девяноста девяти случаях из ста, — отмечал генерал-майор Дуглас Грейси, командующий 20-й индийской дивизией в Бирме, — японцы плену предпочитали смерть в бою или самоубийство. Война в сравнении с Европой была еще более тотальной. Японец ничем не уступал самому фанатичному нацисту-юнцу, и к нему следовало и относиться соответственно [1386] .
1385
Fraser, Quartered Safe, p. 141.
1386
Hastings, Nemesis, p. 11.
Последнее значительное морское сражение произошло в Малаккаском проливе 15 мая 1945 года: пять эсминцев британского флота торпедами потопили японский крейсер «Хагуро». Япония более не располагала военно-морскими силами, достаточными для защиты своих островов, но правительство по-прежнему не проявляло намерений прекратить войну [1387] .
Стратегическое воздушное подавление Японии было таким же беспощадным, как и в Германии. Во время воздушного налета на Токио 10 марта 1945 года 334 бомбардировщика Б-29 сровняли с землей 16 квадратных миль территории города, убив 83 000, ранив 100 000 и оставив без крова 1,5 миллиона человек. Считается, что это была самая разрушительная в истории бомбардировочная операция, сопоставимая с атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, хотя и не вызвавшая аналогичного морального негодования [1388] . Последние три месяца войны американская авиация, используя истребители «мустанг» П-51, сопровождавшие Б-29, практически полностью контролировала небо над Токио и безнаказанно совершала воздушные налеты. Бомбардировки наводили ужас и деморализовали людей, однако правительство не предпринимало мер для прекращения войны, несмотря на то что все здравомыслящие японцы (включая, как говорят, и императора Хирохито) считали ее самоубийственной и безнадежной. Военная клика, господствовавшая в правительстве, отвергала капитуляцию как бесчестный и позорный акт.
1387
Davidson and Manning, Chronology, p. 249.
1388
De Groot, Bomb, p. 71; Dupuy and Dupuy, Encyclopedia, p. 1306.
К окончанию войны была разрушена почти половина жилых районов Токио, чему в немалой мере способствовало и то, что многие дома были построены из бумаги и дерева. Только в ночь 23 мая 500 американских бомбардировщиков, летевших на очень низких высотах, сбросили на город не менее 750 000 зажигательных бомб и почти столько же на следующий день. Тем не менее реакция Японии — по крайней мере ее правительства — оставалась прежней: продолжать войну, — и послушному населению ничего не оставалось, как повиноваться решению властей. Лишь 22 июня 1945 года японцы прекратили сопротивление на Окинаве, острове протяженностью шестьдесят и шириной восемь миль, то есть почти через три месяца после того, как на нем высадились американцы. Накануне победы на наблюдательном посту был смертельно ранен от взрыва снаряда Бакнер, самый старший командующий в списке союзных офицеров, погибших в войне. Через четыре дня сделал себе харакири генерал-лейтенант Усидзима — когда американцы захватили его командный пункт. В общей сложности на Окинаве погибло 107 500 японцев, еще 20 000 были похоронены в пещерах, и в плен сдались только 7400 человек. 10-я американская армия насчитала 7373 убитых и 32 056 раненых, моряки — 5000 убитых и 4600 раненых; всего в битве за один тихоокеанский остров американцы потеряли почти 50 000 человек [1389] . Соотношение потерь в воздухе было примерно такое же: 8000 японских и 783 американских самолета палубной авиации [1390] . Ни флот, ни авиация Японии теперь не располагали силами для того, чтобы воспрепятствовать вторжению в страну, но японская армия убедительно показала, что если оно и произойдет, то будет чрезвычайно кровопролитным для обеих сторон.
1389
Из предисловия Виктора Дэвиса Ханеона к: Sledge, With the Old Breed, p. xxi.
1390
Dupuyand Dupuy, Encyclopedia, p. 1306.
Разгромив императорский флот и заминировав с бомбардировщиков Б-29 входы в японские порты, американцы еще больше усилили блокаду Японии, начатую в 1943 году: голод рано или поздно должен был заставить капитулировать перенаселенную страну. За время войны американские подводные лодки потопили 4,8 миллиона тонн японских торговых судов, или 56 процентов всего торгового флота, не считая 201 военный корабль общим водоизмещением 540 000 тонн [1391] . Правда, американцы при этом потеряли пятьдесят две субмарины, и потери подводников в процентном отношении были выше, чем в других видах вооруженных сил, и даже выше, чем среди пилотов-бомбардировщиков 8-й воздушной армии [1392] .
1391
Ibid.,p. 1307.
1392
Hastings, Nemesis, p. 291.
По оценке штаба оперативного планирования в Пентагоне, генерала Макартура, адмирала Нимица и генерала Маршалла, летом 1945 года сложилась довольно затруднительная ситуация. По всем признакам Япония потерпела поражение, однако не только не собиралась капитулировать, но и демонстрировала готовность защищать свою священную землю с таким же упорством, с каким японцы сражались на Сайпане, Лусоне, Пелелиу, Иводзиме и Окинаве. Мало кто сомневался в том, что и операция «Олимпик», нанесение удара по Кюсю в ноябре 1945 года, и операция «Коронет», морская высадка на Хонсю в марте 1946 года, приведут к страшным жертвам, какими бы успешными ни были предварительные действия бомбардировщиков Б-29 20-й воздушной армии и палубной авиации оперативного соединения авианосцев. Оценки масштабов вероятных потерь различались; предполагалось, что они за несколько месяцев, а может быть, и лет, составят 250 000 человек. «Если бы война затянулась хотя бы на несколько недель, — писал Макс Гастингс, — то унесла бы жизней, в том числе и в Японии, больше, чем бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки» [1393] .
1393
Hastings, Nemesis, pp. 514—519.
30 декабря 1944 года генерал Лесли Гровс, возглавлявший проект «Манхэттен», сообщил о том, что к 1 августа 1945 года будут готовы две атомные бомбы. Появилась реальная возможность закончить войну без кровопролитного вторжения в Японию. Этого оружия еще не существовало, оно появилось в результате научных изысканий, и, как предполагалось, сама технологическая новизна даст сторонникам мира в Токио — а таковых не могло не быть в Японии — аргументы в пользу прекращения военных действий. «Войны начинают по желанию, — писал Никколо Макиавелли в «Государе», — но не по желанию заканчивают».
В своей речи о «звездном часе» 18 июня 1940 года Уинстон Черчилль предупреждал о пришествии нового Средневековья, еще более зловещего и затяжного, в случае победы нацистов с их «извращенным научным мышлением». Нацисты действительно превращали науку в идеологический инструмент, но тогда все пытались использовать ее в целях достижения победы. Генерал-лейтенант сэр Йен Джейкоб, военный секретарь кабинета министров Черчилля, как-то сказал, что союзники выиграли войну главным образом благодаря тому, что «наши немецкие ученые были лучше, чем их немецкие ученые», и он был прав, особенно в отношении ядерных исследований и разработок. Ядерная программа Вернера Гейзенберга, трудившегося для Гитлера, слава Богу, отставала от исследований в рамках проекта «Манхэттен», проводившихся в Лос-Аламосе в Нью-Мексико. Поскольку Гитлер был правоверным нацистом, он и не смог привлечь для создания атомной бомбы лучшие умы мира. В период между 1901 и 1932 годами в Германии появилось двадцать пять нобелевских лауреатов в области физики и химии, в Соединенных Штатах — всего пять. Затем пришел нацизм. За пятьдесят лет после войны в Германии Нобелевскую премию получили тринадцать человек, в США — шестьдесят семь. Можно составить немалый список ученых, бежавших от фашизма — не все они евреи — и внесших свой вклад в создание атомной бомбы, работая в Лос-Аламосе и других центрах. Среди них: Альберт Эйнштейн, Лео Сциллард и Ханс Бете (уехали из Германии после прихода к власти Гитлера в 1933 году); Эдвард Теллер и Юджин Вигнер (бежали из Венгрии в 1935 и 1937 годах); Эмилио Сегре и Энрико Ферми (покинули Италию в 1938 году); Станислав Улам (уехал из Польши в 1939-м); Нильс Бор (бежал из Дании в 1943-м). Преследуя людей, которые могли дать ему в руки бомбу, Гитлер лишал себя возможности предотвратить собственное падение.
Несмотря на «утечку мозгов», ученые Гитлера все-таки преуспели в ряде неядерных областей техники. Они разработали бесконтактные взрыватели, синтетическое топливо и эрзац-резину, баллистические ракеты, водородные топливные элементы для подводных лодок, благодаря которым они двигались почти бесшумно. Рабле писал: «Наука без совести — это руины души». Очень часто ученые Гитлера — например ракетный конструктор Вернер фон Браун — пренебрегали теми страданиями, которые выпадали на долю людей, работавших для них: десятки тысяч невольников возводили сооружения для запуска его ракет в нечеловеческих условиях. (После войны Браун возглавил космическую программу президента Кеннеди; карьеру конструктора спасло то, что его по приказанию Гиммлера, пожелавшего завладеть одним из его проектов, арестовали эсэсовцы.)