Смерть бродит по лесу
Шрифт:
Бокал был почти допит, когда наконец появился сын.
— Так-так, Годфри, — сказала она лениво-мурлыкающим тоном, — судя по твоему виду, херес пойдет тебе на пользу. Чай накрыли и убрали давным-давно.
— Собственно говоря, мне не слишком хочется хереса, — отозвался Годфри. — Я попрошу Грету заварить мне чаю.
— Только будь осторожен, ладно? Сам знаешь, как темпераментны эти австрийцы. Она в любой момент может заявить, что увольняется.
— Все будет хорошо, — уверенно ответил Годфри. — Я расскажу
Он отсутствовал довольно долго, но вернулся с заставленным подносом. Миссис Рэнсом посмотрела на него с завистью.
— А мне она сказала, что заварных пирожных не осталось, — заметила она. — Наверное, приберегала их для себя. История была смешная, Годфри?
— Ее как будто позабавила. Она рассказала мне две в ответ. Одна, — он нахмурился, атакуя пирожные, — была не слишком приличная.
— Мой бедный Годфри! Какая, наверное, была для тебя мука. Но сколько всего я упускаю, не зная немецкого! Как-нибудь ты должен меня поучить. Не испорть себе аппетит перед обедом. Милый мистер Уэндон только что привез свиной отруб. Грета собирается приготовить из него что-то очень континентальное.
— Этот милый мистер Уэндон однажды сядет в тюрьму за незаконный забой свиней, мама. Ты правда думаешь, что стоит его поощрять?
Миссис Рэнсом широко открыла от удивления прекрасные глаза.
— Господи помилуй! — воскликнула она. — Такому тебя в школе учат? Я думала, только греческому, латыни и так далее.
— Конечно, забивать свиней нас не учат, — серьезно ответил Годфри. — Но только логично, что если кто-то привозит к задней двери куски свинины, то рано или поздно он попадет в неприятности.
— Гм, я разочарована, вот и все. Я планировала устроить тебе сюрприз, а теперь, полагаю, ты откажешься есть из принципа, что...
— Я вовсе не говорил, что не буду есть, мама. Я только указал...
— Вот только я ни за что не подумала бы, что взять из жалости кусок мяса хуже, чем клянчить у Греты пирожные с кремом, рассказывая ей скабрезные анекдоты.
— Право, мама!
Подняв глаза, Годфри увидел, что мать смеется. Он резко осекся, вид у него сделался глуповатый, да и чувствовал он себя так же.
— Прости, Годфри, — улыбнулась миссис Рэнсом. — Не обращай внимания, что иногда я тебя дурачу. Что до свинины, то я знаю, с моей стороны это очень скверно, но я скверная женщина, и тебе придется к этому привыкнуть. Мне так жалко бедного мистера Уэндона. Гадкий судья только что сказал ему, что придется заплатить огромную сумму, которую он на самом деле не задолжал, и нельзя винить его за попытку как-то ее возместить. И вообще, он же не обычный свинарь. Он учился в твоей школе.
— Он учился в Харроу, — высокомерно возразил Годфри.
— Это ведь одно и то же, верно? То есть такого же уровня... Нет, Годфри, не брани меня. Следовало бы помнить, что есть вещи слишком святые, чтобы с ними шутить. А теперь расскажи, чем занимался сегодня. Отпечаток плиты удался?
— И даже очень. Хочешь посмотреть?
Миссис Рэнсом покачала головой:
— Лучше не надо. Я только выведу тебя из себя, сказав что-нибудь невпопад. Сегодня я достаточно тебя донимала. Попробуй показать его Грете, если хочешь. Возможно, она найдет что сказать о нем неприличное.
— Я кое с кем познакомился в церкви. С некой миссис Порфир.
— Миссис Порфир? Да, я ее знаю... Бедная миссис Порфир.
— Мне она показалась довольно милой.
— Она такая и есть. Верх совершенства, просто имперский пурпур. В целом, боюсь, слишком для меня хороша. Она пыталась продать тебе лотерейный билет в качестве пожертвования на новую крышу или еще что-нибудь?
— Не совсем. Но она упомянула летний базар. Пастор хочет знать, не поможешь ли ты с прохладительным.
— Пастор, наверное, впал в маразм! Никогда не слышала подобной ерунды. Серьезно, Годфри. Можешь себе представить, как я продаю лимонад на церковном базаре?
— Почему бы и нет? — галантно ответил Годфри. — Уверен, ты бы выглядела премило.
— Разумеется, я выглядела бы премило, как ты выражаешься. И у всех дам Тисбери, которые, несомненно, будут выглядеть преотвратительно, случится при виде меня припадок. Потому что я не респектабельна, Годфри. Пойми это наконец. Я не годна для знакомства с леди Ферлонг, миссис Еще-Лонг, миссис Еще-Еще-Лонг и со всеми прочими. Думаю, твой отец хотя бы раз про это упоминал.
— Ну... да, — сказал Годфри, порозовев от смущения. — Вроде говорил.
— Прекрасно. Тогда не пытайся делать вид, что факты не существуют, потому что тебе они не нравятся. Это была слабость твоего отца, который на удивление был похож на тебя и слишком для меня хорош, — сказала она с легким придыханием. — Я поднимусь наверх полежать перед обедом — еще кое-что, чего ни одна респектабельная женщина сегодня не делает. Вот это тебя пока развлечет — «Литературное приложение» к «Таймс». Мальчишка, наверное, доставил его по ошибке.
— На самом деле я его выписал, — объяснил Годфри. — Надеюсь, ты не против?
— Против? Конечно, нет, если только не надумаешь читать мне оттуда вслух. Будет совсем как в старые времена. Я уже столько лет не видела этой нудной газетенки.
Нежно поцеловав сына в макушку, она исчезла.
— Кстати, — сказала миссис Рэнсом вечером, — я пригласила погостить одного друга. Раньше, вероятно, следовало упомянуть. Ты уверен, что это не нарушит твоих планов?
— А должно? — спросил Годфри, который после превосходного обеда из противозаконной свинины чувствовал себя в мире со всем миром.