Смерть для бессмертных
Шрифт:
Карлейн переводит на нее свой взгляд.
– А ты сомневаешься во мне? – кажется, это уже говорит не совсем он, а вино, что попало в кровь. – Я вас обеих сейчас отправлю на небеса, в экстаз и обратно. Я заставлю Вас молить, чтобы я остановился.
И девушки громко смеются, в ответ на что Карлейн обнимает Марию за талию и притягивает к себе. Кару он притягивает за шею, заведя руку ей за спину. Ощущая тепло обоих женских тел, он сначала страстно целует Кару, а затем, немного неуверенно, касается губ Марии, более ласково и трепетно. Он чувствует, как руки обеих девушек ласкают его. Понимает, что Кара ему не интересна, но он дал слово графу, а значит, будет играть роль до конца. В любом случае, желанную Кармен он тоже получит. Прямо сейчас.
В тот самый момент, когда Карлейн начинает раздевать девушек, настоящий Карлейн падает на пол из-за того, что его туда бросает Кассандра Черная перчатка. Если в тройничке лже-Карлейн-Кара-Кармен ведет мужчина, то вот в паре Кассандра-Карлейн все активные действия принадлежат даме.
Она разрывает ее рубаху, стягивает штаны и хватает окрепший стебель. Жадно заглатывает его, отчего у бедолаги-Карлейна глаза чуть ли не вылезают за лоб. Он не знает, куда деть руки, которые так и ходят ходуном, желая лишь одного – схватить Кассандру за волосы, или за что-нибудь еще.
Закончив с минетом, она выпрямляется и хватает свою рубах за нижнюю часть, поднимает ее наверх и снимает через голову, оголяя не самую большую, но упругую грудь, выставляя на поках сразу три шрама – один на левой груди, другой в правом межреберье, а третий – на животе, самый страшный.
– Всё ещё хочешь меня? – спрашивает она, видя, как он разглядывает ее увечья.
– Еще больше, чем минуту назад, - говорит больной на голову, как ей кажется, юноша, и Кассандра начинает тяжело дышать, а затем набрасывается на него, страстно целуя и проталкивая свой язык ему в рот.
Как раз в этот момент дверь резко открывается, и Маркус бесцеремонно вторгается в душевую, где, еще не успевшая смыть мыло, стоит Элеонор. Она тут же пытается скрыть тело руками.
– Я сказала, ждать меня в спальне!
– Плевать мне, что ты там сказала, - он сбрасывает халат и забирается к ней, тоже становясь под теплые струи воды. – Я буду брать тебя там, где захочу и когда захочу.
Элеонор лишь успевает сделать шумный вздох, как он жестко привлекает ее к себе, целует сначала губы, затем тут же спускается к грудям, жадно впивается в них губами, а затем опускается на колени и приподнимает одну ее ногу. Крепко сжимая ее ягодицы, он проникает языком туда, куда она недавно поклялась себе не впускать мужчину еще очень и очень долго.
Когда он заканчивает, то встает и хватает ее за волосы. Опускает ее вниз, как бы говоря ответить ему услугой за услугу. И она делает то, о чем он просит. Делает это со всей страстью, на которую способна. Сейчас она хочет его так, как никогда прежде.
А затем он вновь поднимает ее и разворачивает к себе спиной. Она упирается руками в стену и, прикусив нижнюю губу, раздвигает ноги, предвкушая момент, когда Маркус окажется у нее внутри. И громко стонет, когда твердый, набухший ствол раздвигает стенки ее влагалища, проникая внутрь.
Точно так же стонет и Кармен, когда Карлейн впервые входит в нее. Не так грубо и дерзко, но впервые. Она закрывает глаза и стонет вновь. Ничто, как ей кажется, не сравнится с первым проникновением желанного мужчины. Она с силой вонзает свои ноготочки в его спину, оставляя кровавые следы. И огорченно вздыхает, когда Карлейн покидает ее, чтобы теперь войти в Кару. Но Кармен не теряется и быстро вскакивает на колени, чтобы поцеловать мужчину в губы, пока он трахает их партнершу. И, видимо, такой поцелуй заводит Карлейна, ибо Кара начинает стонать значительно громче, и даже хватает Марию за задницу. Поняв, чего она хочет, Кармен ловко перебирается по кровати и садится ей на лицо.
А вот в паре настоящий Карлейн – Кассандра стонет именно он, оказавшись внутри желанной женщины, тогда как она отреагировала лишь мимикой и языком тела – закрыв глаза и прикусив губу, выгнув спину. Она была сверху и сама регулировала процесс. Он понимает, что долго не протянет, и потому просто разглядывает ее, не пытаясь трогать. Хотя уже очень скоро начинает жадно мять бедра и громко стонет, кончая значительно раньше ее.
Более выразительно и страстно стонет и Эльрикель, кончая с Кириллом практически одновременно. Буквально за несколько секунд до него. Крепко прижавшись к нему, она знает, что в этот момент целовать не нужно – мужчины этого не любят. Сейчас ему нужно просто отдохнуть и, возможно, выпить чего-нибудь. Чтобы промочить пересохшее горло, да и вообще жажда – они ведь так вспотели.
Он падает на кровать, а она – рядом с ним. Не прижимается, чтобы ему не было жарко – он сейчас и так весь горит.
– Принести тебе попить? – спрашивает она.
Он кивает.
– Если можно, - тут же добавляет, даже не зная зачем.
Улыбнувшись, она встает. Хотела поцеловать его, но опять же – знает, что этого делать не надо. Мужчины этого не любят.
Когда приносит ему стакан с соком, ложится рядом. Смотрит, как он пьет. Это уже был их третий раз. И все три – за одну лишь ночь.
Допив и поставив стакан на столик, Кирилл ложится рядом с Эльрикель, развернувшись к ней лицом. Кладет руку ей на бедро и улыбается.
– Мне еще никогда не было так хорошо. Ни с кем.
– Мне тоже, - она не знает, правда ли это. Но, как минимум, она впервые делает это не по принуждению. Не только потому, что должна. А потому что действительно хочет.
– Ты врешь. Граф, я уверен, намного искуснее меня.
– В сексе… дело в чувствах. А не в искусности. Можно быть потрясающим любовником, но если девушка ничего к тебе не чувствует, то ты не более, чем игрушка, которой девушка может ублажить себя и сама. Эмоциональная связь – она гораздо важнее.
И тут Кириллу становится немного не по себе. Он вдруг вспомнил (уже который раз за ночь), что чувствует Лиагель, если уже знает. А если не знает, то он ведь должен ей объяснить. Попросить прощения. И понимает, что в любом случае сделает ей больно.
Выход… всего один.
Он садится и подносит к лицу руку, на которой все еще сидит браслет с тремя камнями – одним потухшим и двумя сияющими.
– Аква, - негромко говорит он в браслет, - сделай так, чтобы Лиагель забыла меня. Словно меня никогда и не существовало. Я не хочу, чтобы ей было больно.