Смерть домохозяйки
Шрифт:
Вы можете подумать, не много ли на пару дней? Я ведь как бы склонна к полноте. Все это ерунда! Просто я фигуристая. Жалко смотреть на тех дамочек, стремящихся сбросить лишние. По их мнению, килограммы, истязающих себя модными диетами, тратящих большие деньги на новомодные сжигатели жиров… С моей точки зрения – все это комплексы. Не могу сказать, что я полностью от них свободна, но, во всяком случае, стремлюсь к этому».
Микроволновая печь подала сигнал, что процесс разогревания завершен. Вершинина отложила тетрадь с началом очередного «шедевра», открыла дверцу чудо-печи
– Макс, – крикнула она в сторону комнаты сына, а сама стала накрывать на стол.
– Мам? – в дверях появился Максим – внешне – точная копия отца: те же светлые волнистые волосы, тот же разрез и цвет глаз, опушенных темными ресницами, тот же точеный нос и ямочка на подбородке. И даже линия бровей!
– Вырубай свой компьютер и мой руки.
– Выглядит неплохо, – подражая героям американских фильмов, произнес Максим и снова отправился к себе в комнату.
В это время запиликал телефон.
– Да, слушаю, – Валандра с трубкой в руке присела на табуретку.
– Валюха, привет, – она узнала бодрый, жизнерадостный голос Виктора.
– Привет, сколько лет, сколько зим! – Валандра представила его открытое улыбающееся лицо.
– Был в столице, повышал квалификацию, может, обмоем это дело?
– Я бы не прочь, но смертельно устала. День сегодня какой-то странный…
– Хватит прикидываться, – весело произнес Виктор, – а если даже и устала! Отдохнем вместе.
– Как ты себе это представляешь? Максим скоро отправиться в постель, да и у меня, честно говоря, глаза слипаются.
– Я за тобой заеду. Посидим где-нибудь недолго, а я тебя потом отвезу. Идет?
– Вить, ну давай перенесем это мероприятие, скажем, на завтра, а?
– Знаю я тебя, Валюша. Завтра ты снова скажешь: «Давай перенесем на завтра» и так далее. Поэтому я и решил взять быка за рога.
– Получается, что бык – это я? – иронично предположила я.
– Ну что ты, в самом деле! Это же я фигурально выразился. Бык скорее всего – я.
Виктор и вправду был мощным и мускулистым, совершенно не похожим на брокера. Обычно этот биржевой народ отличается худосочностью, лоском и натянутым выражением лица. Виктор же был бонвиваном в прямом смысле этого слова. Казалось, он не ведает ни усталости, ни огорчений.
Его смеющиеся глаза и манера надо всем подшучивать и зубоскалить всегда поднимали настроение, если, конечно, оно не было настолько подавленным, что эти самые глаза и отпускаемые направо-налево шуточки-прибауточки, наоборот, не раздражали и не выводили из себя.
Кроме всего прочего Виктор Ромашов разделял пристрастие Валандры к обильной, сочной, хорошо приготовленной пище, в общем, был не только бонвиваном, но и гурманом.
Он способен был по достоинству оценить как изысканные блюда, так и к обыкновенной отварной картошке добавить какой-нибудь изящный штрих, например, веточку базилика. Его эстетическое чутье напрямую было связано со вкусовыми ощущениями, а это, по его и Валандры мнению, и превращает простого потребителя в настоящего гурмана.
Гурманом был он и в сексуальной
– Ну так что, я подъеду?
– Ладно, уговорил, – вздохнула Валандра. – Смелость города берет, – поддела она любовника.
– Тогда до встречи, не скучай!
Валентина выложила мясо и гарнир на тарелку и окликнула сына.
– Максим, сколько тебе раз говорить? – на этот раз ее голос прозвучал нетерпеливо и требовательно.
– Иду, – донеслось из его комнаты.
Через пару минут он уже уплетал за обе щеки.
– Мам, а ты? – спросил Максим, видя, что Валандра, как она говорила, «балуется» чайком.
– У меня впереди торжественный ужин при свечах, – лукаво улыбнулась она и потрепала сына по щеке.
– Дядя Витя приедет? – он глядел на нее своими неестественно синими глазами.
– Догадливый ты мой!
Валандра не скрывала от сына свои отношения с Виктором, считая всякие прятки ребячеством и лицемерием.
– А когда вы с ним поженитесь?
– О, Господи, и ты – туда же! – с шутливой досадой воскликнула она. – Может быть, никогда. Какое это вообще имеет значение? Что касается опыта семейной жизни, то мне вполне достаточно твоего отца, – усмехнулась она.
– Так, значит, ты больше никогда не выйдешь замуж? – захлопал Максим своими длинными ресницами.
– А тебе что, плохо живется? У нас с тобой что, не семья?
– «Семья начинается с детей», – торжественно процитировал Максим.
– Вот именно. Ребенок у меня имеется, – широко улыбнулась Валандра, – а значит, есть и семья. Кстати, откуда ты выкопал это замечательное высказывание, мой дорогой вундеркинд?
– Из какой-то твоей книжки, – вздохнул Максим.
– А кому оно принадлежит?
– А черт его знает! – Максим комично пожал плечами и рассмеялся.
«Так получается, что мой беби унаследовал от меня склонность к афоризмам?» – подумала Валандра.
– Эта умная мысль принадлежит Герцену. – сказала она, подвигая сыну тарелку с салатом – А витамины кто за тебя есть будет?
– Я буду! – и Максим принялся в быстром темпе поглощать «витамины».
– Конечно, помидоры сейчас тепличные, но «на безрыбье и рак – рыба». Помнишь, в прошлом году какие мы у бабушки помидоры собирали?
– Угу, дядя Витя их еще бабуинами прозвал. Мне он нравится: веселый и покупает все, что ни пожелаешь!
– Ах, вот ты, значит, какой у меня меркантильный мальчишка!
– Так вы говорите, что Юля ничего от вас не скрывала? – Толкушкин умело, как заправский официант, наполнил опустевший фужер Александры белым вином.
С Сашей Бондаренко, миниатюрной привлекательной брюнеткой, Валера смог встретиться только после того, как она закончила свой трудовой день. Бондаренко работала в парикмахерском салоне при «академии красоты», где она несколько лет назад познакомилась с Козловой. Валера пригласил ее в кафе поужинать, не в последнюю очередь по той причине, что Бондаренко была весьма sexy, как он выражался. В этот раз его не постигло горькое разочарование, как в случае с зубным доктором.