Смерть экзекутора
Шрифт:
«Кин, я остановила кровотечение, но там очень много…» — Йирт коснулась пальцами запястья Кина.
«Вижу», — сбросил ее руку, но сразу же передумал и на время разговора сам дотронулся до Йирт.
«Может, достанем дитя? В капсуле дозреет…»
«Нет».
«Такие повреждения мозга без изоляции души нельзя поправить…»
«Как это случилось?»
«Натальванна её…» — Йирт передала воспоминание, увиденное глазами старой женщины.
«Забирай чёрную, и едем в больницу», — Кин поднял Лену на руки, вынес и уложил в капсулу. Забрался вместе с ней в багажник флаера.
— Натальванна,
Втащила полусонную спутницу в кабину и набрала на навигаторе конечную цель — больницу. В дороге продолжала держать старушку одной рукой: как хорошо, что Кин научил её успокаивать людей! Она успокаивает даже лучше Кина.
— Да, это случай, — сзади Кин связался с дежурным по больнице. — Заблокируй внутренний проход к конвертору. У нас тут беременная с кровоизлиянием на пол-мозга и чёрный. Да, вот и у нас случилось. Никого чтобы нигде не было. Комиссию я вызвал. Хватит двух, это ясный случай. Мы войдем прямо с улицы.
Флаер сел вплотную к техническому входу. Конверторный зал всё еще не отделили от инкубаторного и, конечно, никакие люди сюда пройти не могли. Лена была бы удивлена — эти двери никогда не открывались. Она так и не узнает, что это прямой путь к месту производства фиал, а не место присоединения будущего дома Кина. Свое жилище при больнице Кин собирался только немного расширить, а строить около временной работы дом он считал избыточным. Зато приглядел отличный мыс для основания самостоятельного поселения, которое он создаст, если ребенок родится без дополнительных случайностей.
Кин толкнул капсулу к инкубатору. Пока она тормозила и плавно опускалась на пол, Кин достал из стенного шкафа ошейник, надел на Натальванну и приказал:
— Отойди в тот угол, сядь на пол и молчи.
— Ну а может все-таки попробуем инкубатор? — Йирт присела у капсулы, разглядывая датчики на ее боку.
— Нет. Головной мозг — это не задница. Есть травмы, которые не восстановить без тесной коррекции биополем самой личности. Восстанавливая оболочку, мы можем повредить содержание. Нервная ткань дожна расти под воздействием сознания, а не вне его. Буду приходить сюда и общаться с ребенком, чтобы он не был одинок в спящей матери, — Кин сел на пол и вытянул ноги, обокачиваясь о капсулу как раз над животом Лены. — Омр и Фия должны быть тут в любую минуту.
В зал вошла пара ажлисс — узколиций безбородый мужчина и полноватая невысокая женщина с соломенного цвета косой, уложенной вокруг головы. Оба в форменных дознавательских балахонах, пряча руки в широких рукавах.
— Это ваш чёрный? — женщина указала на Натальванну и пошла к ней навстречу. — Ничего страшного, я просто поздороваюсь.
Мужчина остановился у первого инкубатора.
— Она была моей сотрудницей, — Кин встал, кивая на капсулу, — поэтому я исключаю себя из кольцевого допроса. Можете начинать, я сейчас сниму ошейник. Наталья Ивановна, подойдите к нам и дайте руки дознавателям.
— И тут человек прыгает и вцепляется мне в горло, — проговорил басом Омр и замкнул кольцо, взяв за руки Фию и старуху. — Шутка. Расскажи
Кин почти не слушал. Какой смысл? Сканом на расстоянии он не владеет, а старуха может вслух молоть всё, что угодно. Дознаватели же увидят то, что было на самом деле. И что старуха думала, и почему она пыталась убить Лену. Это всё тлен и мусор. Важно, что ему теперь отчитываться за фактическое убийство в вверенном районе, а это дополнительное внимание Императора. Да ещё особь была выбрана очень неудачно. Придётся принять меры, чтобы не показать никому ничего лишнего.
Дознаватели окончили процедуру, отпустили старуху, и та сразу же зарыдала. Но умница Йирт обняла ее, что-то забормотала той на ухо, и снова стало тихо.
— Подтвержаем чёрного, — склонив голову, официальным тоном произнесла Фия. — Умысел, исполнение и отсутствие раскаяния. Жизнь данной особи бессмысленна для общества и даже вредна. Подтверждаем помещение беременной в капсулу для сохранения естественного развития ребенка. Единогласно. Ждём завершения.
Кин поклонился комиссии, взял бабку за горло, заглушая её эмоции контактным воздействием скана, и отвел к конвертору. Открыл ковш. Положил руку убийце на лоб, вызвал обратной регенерацией обширный разрыв крупных сосудов мозга и тут же сбросил тело в ковш. Наклонился, закрыл приёмник конвертора. Машина тихо загудела, разбирая тело на первичные элементы.
Обернулся и поклонился комиссии. Йирт тихо продолжала сидеть на полу. Подумал: «Бедняжка. Надо бы её успокоить — это первый чёрный в её жизни».
— Я сделаю визуализацию для информации людей и внесу в систему, — сказал Омр.
Оба дознавателя синхронно поклонились и ушли.
Йирт тихо подошла к Кину, всё еще стоявшему между конвертором и инкубаторами.
— Прости меня. Я растерялась и всё испортила.
— Нет, — Кин вздохнул. — Ты сделала, что могла. С людьми всегда так, они быстро умирают.
— Мне жаль. Ты был к ней привязан. Я думала, сделаешь её своим партнёром.
— Нет, это было бы неразумно. Еще первичная проверка при перелёте отметила замедленное сворачивание крови и неудачное строение таза. И во время родов могли случится всякие дополнительные неожиданности, ты знаешь как это бывает. Сохранять жизнь роженице, которая не может выжить самостоятельно из-за генотипа и исходного строения организма — запрещает закон естественного развития цивилизации. Ребенка она хотела сама, я же не мог предполагать, что она выгонит своего избранника. А делать избранником ажлисс человека, беременного чужим ребенком, тем более глупо. Пойдем, переложим ее в инкубатор.
Глава 21. Второй экзекутор
Последние три декады до возвращения Джи Крошка провела как во сне. Лежала, закутавшись в одеяло и невесомо витала в голове Сергея, который знакомился с планетой и вёл себя приличнее некуда. Спал на природе в обозначенных для ночёвок местах. Охотился, где разрешено и на кого дозволено. Бродил по городам и посёлкам, разговаривал с людьми. Сошёлся с разбитной кочевницей. Очень близко сошёлся. Крошка обрадовалась, но не рискнула подглядывать за интимными играми, хотя было интересно, как Сергей чувствует сам, без внушения. Главное, что он ни на кого не злился.