Смерть и жизнь рядом
Шрифт:
— Все равно сбегу, — сказал он, — а к немцам служить не пойду.
— И правильно, хлопец, поступишь, — одобрил Волостнов. Он поинтересовался его именем.
— Любомир Павлинда.
— Красивое имя! И другие хлопцы хотят в партизаны?
— Не только взрослые, но даже дети, — вступил в беседу хозяин и стал рассказывать о своих ребятах. О, у него хорошие ребята, грех жаловаться. Парень заканчивает школу, а младшая, Анежка, в третьем классе. Девка способней брата и такая патриотка — спаси Христос. Когда
— Где же она сейчас, ваша Анежка? — поинтересовался Волостнов.
Хозяин усмехнулся и понизил голос:
— Пошла на разведку.
— Это в какую же разведку?
— Кто-то сказал, будто к нам собирается немецкая команда, так чтоб не застали вас врасплох. Да вот и она! — оживился хозяин, увидев свою девчонку в окне. — Анежка! — окликнул он. — Анежка!
Девчурка лет одиннадцати или двенадцати, с длинными и худыми, как у цапли, ногами, вскочила с разбегу в дом и крикнула с порога, округлив в страхе черные глаза:
— Немцы пришли!
Все вскочили.
— Не паниковать! — остановил Волостнов властным движением руки. — Где немцы, Анежка? — спросил он.
— Там! — указала девочка на приоткрытые двери. — Пошли по домам «шнапс» искать…
Лицо девочки выражало презрение.
— Но вы не беспокойтесь, пан партизан, никто, ни одна душа не сказала им о вас… — И вдруг предложила: — Хотите, я вас поведу, пан партизан? Вы их всех возьмете в плен.
Кто это сказал: «В детях видна душа народа, как в зеркале»? Волостнов засмеялся.
— Боевая у вас Анежка!
— Сорвиголова! — сердито ответил хозяин, но видно было, что он гордится девчонкой.
Хозяйка, однако, была взволнована: она беспокоилась за мужа и детей.
— Да вы не волнуйтесь, сейчас уйдем, — понял ее Волостнов и сразу же повернулся к Нестору. — Что ты думаешь, лейтенант? — и провел рукой по гранате, висевшей на поясе.
Нестор усмехнулся, вспомнив поговорки Зорича об осторожности. Видно, не всегда о них помнит начштаба.
За окном слышны были голоса и смех ничего не подозревавших партизан.
— Анежка! — сказал Нестор. — Ты не знаешь, много пришло немцев?
Девчонка, с напряженным вниманием смотревшая то на одного, то на другого, стараясь понять, что они хотят, закричала, отвечая Мариану Хложнику, служившему переводчиком:
— Их много, пан партизан, но все старенькие…- Она засмеялась. — Совсем дохлые немцы.
— Пошли, поговорим с хлопцами, — решил Волостнов и вышел из дома, а за ним Нестор, Хложник и молодой словак.
Хозяева остались в доме, и Нестор расслышал, как мать прикрикнула на девчонку:
— Анежка… стой, я тебе говорю!..
Волостнова окружили партизаны.
— Хлопцы, — сказал начштаба, — пришли немцы. Говорят, они еще не знают, что мы здесь… —
Хлопцы схватились за оружие.
— Так что мы будем делать? — спросил Студент.
— Я так думаю, — сказал Грунтовой, сидя на своем жеребце, — что надо бы пощупать, — и на его цыганском лице сверкнула беззаботная, белозубая улыбка. — Сколько их, товарищ старший лейтенант?
— Сколько бы их ни было, — сразу посуровел начштаба, — а твое дело, комвзвода, в полном порядке доставить на базу Кашпара. Под твою ответственность, — подчеркнул Волостнов и сдвинул брови.
— Есть, товарищ старший лейтенант, — козырнул Грунтовой.
— И все остальные, кроме Степового, Хложника и Ковача, быстрым аллюром — на базу. Командование передаю лейтенанту Грунтовому. В драку не ввязываться и нас не дожидаться, — и, подойдя к Грунтовому, склонившемуся к нему с седла, Волостнов зашептал: — Я остаюсь прощупать немца. Кроме того, в мастерских застрял Такач — я его послал за учетными книгами. Может быть, хлопец попал в беду. Ясно?
— Ясно, товарищ начштаба.
— Двигай!
И в полном молчании, тревожном и напряженном, партизаны один за другим двинулись в горы, уже затянутые вечерней мглой.
— Пан партизан… а пан партизан… показать, где эти немцы? — подбежала к Волостнову девчонка.
— Ах ты, стрекоза! — воскликнул старший лейтенант, и Нестор не узнал его голоса, столько было в нем нежности и тихой грусти. — Нет, Анежка; отец ведь сказал тебе оставаться дома.
Оказывается, он все слышал.
— Я покажу, — выступил вперед молодой обувщик Любомир Павлинда, желавший уйти к партизанам. — Анежка рассказала мне, в каких домах они остановились.
— Ну что ж… — согласился Волостнов, и партизаны стали пробираться вслед за парнем в тени каменных дворцовых оград.
У дома, на вид нового и богатого, Павлинда остановился: «Здесь». Волостнов, а за ним Нестор подошли к окну и осторожно заглянули. В небольшой комнате вокруг стола сидели пять немцев. Это были пожилые солдаты — те, которых насмешливо называли «тоталами».
Нестор зашептал:
— Полоснем из пулемета?
— Полоснуть не мудрено. «Языка» бы захватить — вот как нужен! — и Волостнов провел ребром ладони по горлу.
Партизаны отошли от окна и стали совещаться, как лучше и безопасней провести операцию.
— Если нет среди них какого-нибудь наци, взять их будет нетрудно, — тихо говорил начштаба. — Тут нужен неожиданный удар. Надо внезапно появиться. Но дело, предупреждаю, рисковое. — Старший лейтенант повернулся к Павлинде. — Ты знаешь, как пройти в горницу? Можешь рассказать?
Павлинда стал объяснять: наружная дверь ведет в сени, из сеней — в кухню, из кухни — в темный коридор, а из него — в эту комнату.