Смерть и жизнь рядом
Шрифт:
В следующую минуту он приказывает:
— Старшина Сукасьян остается за меня, и топайте без остановки прямехонько на базу… Ясно?
— Ясно, товарищ капитан! — бодро отвечает Вануш.
— И доложите майору, если я вас не нагоню, что все в полном ажуре. Электростанция взорвана. Двигайте!
Агладзе делает скачок в сторону и скрывается за каменным выступом.
Теперь впереди идет Алоиз, а Штефан Такач и Вануш Сукасьян сзади соизмеряют свои шаги с шагом лесоруба.
Проходит
— Нестор стреляет, — говорит Вануш, и в голосе его звучит тревога.
— Ты думаешь, Нестор не уйдет? — спрашивает Штефан.
— Он бы ушел — ноги у него быстрые. Говорит, будто ставил до войны рекорды в своем шахтерском поселке… Но он знает, что мы с Свидоником не уйдем, если он не задержит немцев, и, честно говоря, я боюсь за него, Штефан, — признается Вануш.
— Только бы наш лейтенант не попал в руки гардистов, — говорит Штефан.
Опять слышатся автоматные очереди, но теперь как будто ближе.
— Капитан заговорил, — усмехается Алоиз.
Горы потрясает взрыв.
— Ого! — восклицает Штефан. — Уже гранаты…
— И как будто наши, — соглашается Вануш. — А гранаты, кстати, только у Нестора. Жив курилка!
В горах долго гремит и перекатывается эхо — боевой привет Степового.
Вануш представляет себя на месте друга, видит реку и фрицев, бредущих по воде. Вануш видит себя на месте Нестора, выпускающего автоматную очередь. Он стреляет, пока в диске есть патроны. Если враги все же выйдут на берег, придется пустить в ход гранаты. Можно, конечно, уйти сейчас, когда они еще в реке. Тогда не придется пускать в ход гранаты, и он останется в живых. Но фрицы в таком случае успеют настигнуть тех, несущих раненого, и товарищи погибнут. Нет, он не уйдет и встретит своих преследователей, как подобает солдату. И вот они уже совсем близко и готовы торжествовать победу.
Тогда он поднимается из-за камня, бесстрашный перед дулами их автоматов, и еще до того, как падает, простреленный десятком пуль, бросает гранаты одну за другой…
Так представляет себе Вануш героическую гибель друга.
Партизаны возвращаются на базу, когда уж совсем рассветает. Капитан Агладзе так и не нагнал их. Может быть, он погиб вместе с Нестором?
Отдав Свидоника в заботливые руки доктора Сухаренко, Вануш Сукасьян отправляется к командиру отряда.
— Товарищ майор, — докладывает старшина, — задание выполнено. Станция взорвана.
— А где капитан Агладзе? — настораживается Зорич.
— Тяжело ранен боец Свидоник и не возвратились капитан Агладзе и лейтенант Степовой. Они прикрывали нас…
Обращаясь к начальнику штаба, майор приказывает:
— Товарищ Волостнов, немедленно снарядите группу на розыски Агладзе и Степового…
ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ ПАНА КАШПАРА
А у реки между тем события так развивались.
В погоне участвовали гардисты: их легко было узнать по черной форме. Нестор подпустил их почти до берега, они шлепали еще по колено в воде, когда он угостил
Трое были убиты, остальные бросились к реке. «Видно, не обстреляны, — понял Нестор. — Тем лучше…» — и для острастки дал еще несколько коротких очередей. «Теперь, брат, и тебе пора тикать», — сказал себе Нестор. Но тут он остановился. Жаль было оставлять оружие. Отряд нуждался в винтовках, а тут автоматы валяются рядом — только протяни руку.
Укрываясь за камнями, Нестор стал отползать лишь тогда, когда прихватил с собой автоматы двух убитых гардистов. Они лежали ближе всех.
— Настырный же ты! — приветствовал Агладзе лейтенанта, когда Нестор достиг каменной плиты с амбразурой.
Нестор засмеялся:
— А я знал, что это вы…
Они достигли базы лишь к ночи. Агладзе пошел докладывать командиру отряда, а Нестор отправился в свою землянку и сразу же завалился спать.
Нестор проспал день и ночь, а потом опять ушел на операцию. И в этом сказался не только характер разведчика, но и отношение к нему командира отряда. Зорич, должно быть, неплохо знал своих людей, если в список участников новой боевой операция включил Степового. И не ошибся: молодой шахтер принял это как награду.
Операцию разработал майор совместно со всеми командирами.
— Можно воевать, — говорил Александр Пантелеймонович, — сидя на кукурузных сухарях и на фасолевой полевке — крестьянском супе. Но нельзя воевать босиком. Снег, дождь и тропы, утыканные острыми камнями, не для босых солдат.
Сапоги или ботинки можно было бы купить в окрестных селениях, как покупали у крестьян быков для партизанского котла, или хлеб, или овощи. Но жители дедин сами ходили в лаптях из коры. Сапоги и ботинки пан Альфред Кашпар — хозяин обувных мастерских и магазина «Кашпар и сын» — продавал германскому интендантству. Войска Гитлера здорово обносились, пока дошли от Волги до Карпат, и мастерские Кашпара трудились в три смены, чтобы удовлетворить потребности заказчика.
Вначале отправилась разведка. Дня через два Данила Грунтовой и его хлопцы возвратились с докладом, что немцев в городе нет, а жители, особенно рабочие Кашпара, настроены патриотически.
— Но немцы могут появиться в любую минуту, — был уверен Данила.
Зорич тоже не сомневался в этом.
— Значит, мы должны их опередить! — с обычным для него спокойствием резюмировал начштаба Волостнов.
Это было бесспорным. Разногласия возникли, когда пошел разговор о времени проведения операции. Франтишек Пражма предлагал выступить к вечеру, с тем чтобы возвратиться ночью. Но Зорич, всегда такой осторожный, был за дневную операцию, и его поддержал даже Волостнов, обычно более сдержанный.