Смерть и жизнь рядом
Шрифт:
Нестор никак не мог заснуть, он так и не заснул в эту ночь. Часов в двенадцать Николай Трундаев доложил майору Зоричу, что его срочно хочет видеть Таня Каширина, только что прибывшая из Бошан. Девушка была взволнована, и это было видно по ее осунувшемуся от усталости лицу и запавшим глазам. Оказалось, во время пирушки, устроенной офицерами бошанского гарнизона в местном ресторане, Тане удалось выведать, что командир танкового полка получил приказ выступить на рассвете против партизан. Для операции в горных условиях немцы имели легкие танки и бронемашины.
Зорич
Возмездие предателю-горару опять откладывалось.
Если Нестор и Метелкин были этим очень огорчены, то Зорича больше волновало отсутствие вестей от Колены. Еще с неделю назад стало известно, что немцы захватили связного Янковского — ротмистра пограничной стражи. Правда, Янковскому удалось бежать — он соскочил с поезда на полном ходу и скрылся в лесу. Но сам факт захвата немцами такого связного, как ротмистр Янковский, настораживал и вызывал опасение, что в организации братиславской партизанской разведки появился фашистский осведомитель, тайный, а потому и страшный враг.
Не потому ли и Колена молчит?
ДОЛГАЯ НОЧЬ
Ни Колена, ни Такач, однако, не знали о провале Янковского. Связные часто по месяцу не возвращались от Зорича, оставаясь по той или иной причине, а чаще в целях маскировки, на партизанской базе, — вместо них Зорич присылал других связных.
Как и прежде, Колена отдавал все свое внимание организации диверсий в порту и сбору сведений о передвижении немецких войск, в чем большую помощь ему оказывали девушки Гелена, Боришка и Власта. Они завязывали знакомства с офицерами-фронтовиками, и некоторые из них, как уже известный нам барон фон Клаувиц, так и не попали в свои части по назначению.
Эта работа девушек вносила в жизнь Колены чувство постоянного беспокойства и тревоги, была куда опасней любой диверсии в порту.
И Штефан Такач все это время был взволнован и неудовлетворен собой. Он прямо кипел от злобы, когда возвращался от богомолки. Она так размякла, что перешла на игривый тон влюбленной девчонки, хотя это никак не шло к ней. Вечером, например, она завела разговор о детях. «Милый Свитек, — ворковала чертова дура, — словаки — маленький народ, и долг каждого словака перед господом богом и своей христианской совестью — иметь двоих детей.- Она улыбнулась ему.- А вы кого хотите, Михал, сыновей или сына и дочь?» — «Ах ты, кукла, — мысленно выругался Штефан,- она уже берет заказ на детей! Так не заметишь, как окажешься с ней под венцом. Впрочем, что от этого изменится? Важно заполучить ее дядюшку, этого проклятого фарара».
Вчера он видел фарара. Штефан смотрел на него с интересом зоолога, рассматривающего редкое насекомое в чужой коллекции. Юлин дядюшка был довольно упитанным, с хорошо откормленным лицом святоши. Можно строить из себя святого, когда знаешь, что к обеду будет жирная индейка и бутылка старого «Мельника». Говорят, этот святоша имеет хорошенькую сиделку, которая
Вот о чем думал Штефан, направляясь на свидание с Властой, и при одном воспоминании о ней разгладились морщины у него на лбу, стала пружинистей походка и в глазах появился тот блеск молодости, который так не шел к его бороде и усам самодовольного и тупого бюргера.
Они встретились, как это было принято в особо важных случаях, на Вайсшнеевской у Холмовского. Власта уже дожидалась его, и с ней был еще какой-то человек в форме чиновника министерства внутренних дел. Власта познакомила их:
— Пан Винарик. Пан Свитек.
— Очень приятно, — сказали оба и дружески улыбнулись друг другу.
Штефан старался вспомнить, где он слышал это имя. А, вот в чем дело! Власта как-то сказала, что этот самый Винарик может устроить ей пропуск в святая святых министерства и у нее возник фантастический план похищения важных секретных бумаг. «Винарик знает, где хранятся списки агентов УШБ, но как к ним добраться?» — говорила Власта. УШБ — управление государственной безопасности. Да, это, видимо, тот Винарик.
Власта вела пустой разговор с Винариком, Штефан это сразу понял. Видно, она ждала еще кого-то. Штефан молча наблюдал за изменчивым выражением ее красивого лица, и ему было приятно слушать ее мягкий, грудной голос. В эти минуты он отдыхал от всех забот, и даже Тисо с его племянницей казались, чем-то, весьма, отдаленным и даже» пожалуй, нереальным. Наконец пришел тот, кого они ждали. Эго был Ян Колена. Он сразу приступил к делу:
— Мы вас слушаем, судруг Галло.
Видно, это была одна из кличек Винарика, понял Штефан. Тот сразу заговорил.
— Сегодня есть возможность проникнуть ночью в министерство внутренних дел, — сообщил Винарик. — Я договорился с командиром стражи — тоже патриотом, и нужно ковать железо, пока горячо. Завтра, может быть, поздно будет, кто знает. В нашем распоряжении, — Винарик взглянул на часы, — не много времени. Кому пан Цвелих намерен поручить это дело?
Колена, кличка которого была «Цвелих», задумался.
— Завтра велителем стражи может быть и другой человек, — повторил Винарик. — Даже наверное другой…
— Я понял вас, — кивнул Колена и посмотрел на Власту. Он встретил настороженный взгляд ее серых глаз и догадался, что она готова выполнить любое задание, какое он поручит ей, и его сердце дрогнуло, когда он подумал, что в этот раз не имеет для нее. замены и сам должен послать на смертельно опасное, может быть гибельное, дело.
Но так же, как и Власта, Ян Колена в совершенстве владел своими чувствами, и никто из тех, кто сидел в задней комнате портняжной мастерской Холмовского, так и не догадался, какая буря пронеслась в душе этого немногословного человека с седыми висками. Глядя на Власту с грустью и нежностью, Колена говорил: