Смерть как искусство. Том 1. Маски
Шрифт:
Каков еще Лев Алексеевич Богомолов? Не обаятельный, не харизматичный, но может, если захочет, влюбить в себя понравившуюся ему женщину. Что он и осуществил вполне успешно с женой актера Арцеулова. Но Арцеулов, если и испытывал ревность, то точно не сейчас, это чувство должно было проявиться давно, еще три года назад, вот тогда можно было бы рассматривать Михаила Львовича как потенциального подозреваемого. Нет, пожалуй, Арцеулов совсем не годится. Хотя проверять надо все, ибо глубины человеческой души поистине необозримы. Ой, а вот одноразовые тарелочки точно такой же расцветки, как и салфетки. Взять, что ли? Лешка, конечно, поднимет ее на смех, ну кто в здравом рассудке будет покупать картонные тарелки в семейный дом! С другой стороны, это будет прикольно: тарелочки, салфеточки, потом – р-раз! – и выбросил, и посуду мыть не надо. Настя поколебалась несколько секунд, потом решительно выхватила с полки упаковку голубых с розочками одноразовых тарелок. Ну и пусть Лешка смеется, и даже пусть ругается, а она все равно приготовит сегодня ужин и накроет стол с этими тарелками и салфетками, все-таки разнообразие.
Завпост Скирда Леонид Павлович со своими сомнительными кастингами… Нет, с этим фигурантом, пожалуй, ничего не склеится, уж очень много времени прошло. Даже если за ним стоит какая-то организованная группа, то расправа над Богомоловым должна была последовать немедленно, эти люди ждать не любят. Сам Скирда? Смотри пункт первый рассуждений о том, что театральные люди к убийству не приспособлены.
Брат костюмерши Нины Гункиной? Это еще вопрос. Мотивация свежая, недавняя, прошло всего полгода с того момента, как Богомолов уволил Гункину, так что все может быть… Какой кусок мяса взять, этот или вон тот? Для мяса «по-французски» нужны морковь, лук, сыр и майонез, ну, и само мясо, разумеется. Это блюдо – одно из немногих, которое Насте удалось освоить достаточно прилично, во всяком случае, оно всегда у нее получалось, хотя Лешка над ней посмеивается и утверждает, что при такой рецептуре мясо просто невозможно испортить, и даже если допустить, что блюдо подгорит, то пострадает всего лишь нижний слой из моркови, само же мясо останется сочным и вкусным.
Настя бросила в тележку упаковку мяса и направилась к прилавку с сырами, все остальное она уже выбрала. Кто из подозреваемых еще остался? Внук завлита Малащенко, с которым пока не все понятно, и некий актер Звягин по имени Иван, пострадавший от характера Богомолова, вынудившего его разорвать контракт на съемки и заплатить солидную неустойку. Что из себя представляет этот Звягин, кроме того, что он – молодой красавчик? Но опять же: смотри пункт первый рассуждений. С другой стороны, человек, не способный к физическому насилию, вполне может оказаться способным к тому, чтобы нанять исполнителя. И тут придется снова возвращаться к завпосту Скирде, а заодно подумать и о Звягине. Звягин «попал на деньги». То есть, вероятнее всего, влез в долги, во всяком случае, именно так утверждает Люся Наймушина. Будет он при такой ситуации нанимать исполнителя и влезать в еще большие долги? Вряд ли. Это уж надо совсем головы на плечах не иметь. А Скирда? Если у него есть деньги на исполнителя, стало быть, у него в финансовом плане все в порядке, так зачем ему надрываться и мстить Богомолову, если жизнь у бывшего завпоста и без того вполне устроена? Тоже как-то нелогично. Правда, есть вариант, при котором Скирда все это время отсутствовал, может быть, срок отбывал, а теперь вышел и пользуется укрытыми от конфискации средствами. Ну, пусть Серега Зарубин проверяет, это его хлеб.
Она выбрала сыр и направилась к кассе с ощущением, что в голове по-прежнему царит полная неразбериха. Давненько такого не бывало, чтобы за три дня на Настю обрушивалась поистине неуправляемая лавина информации, в которой так трудно разобраться.
Она сперва радостно удивилась, когда поняла, что уже почти доехала до самого дома, не простояв ни в одной пробке, и только потом вспомнила, что сегодня воскресенье. По дороге Настя думала о режиссере Дуднике, но ни до чего конкретного не додумалась. Дома она быстро переоделась и кинулась на кухню готовить ужин. Когда приехал муж, мясу оставалось простоять в духовке еще десять минут.
– А чего ты так рано? – удивился Чистяков. – Я думал, ты опять до глубокого вечера в своем театре проторчишь.
– Леш, я устала, – честно призналась Настя.
– Ты – что сделала? – Он ушам своим не поверил. – Или я ослышался?
– Устала, – повторила она. – В том смысле, что в голове полный хаос, который надо попытаться каким-то образом привести в порядок. Поговори со мной, а?
– Так я всегда готов, – откликнулся Алексей. – Только давай сперва поедим.
– Конечно, конечно, – заторопилась Настя. – Сейчас все будет готово. Леш, смотри, что я придумала для сегодняшнего ужина.
Она торжественно подвела мужа к накрытому столу с голубыми в розочках салфетками и тарелками.
– Ага, это чтобы посуду не мыть, – догадался Леша.
– Это чтобы было красиво, – обиделась Настя. – И оригинально. Это же не навсегда, а только на сегодня. Зато ни на что не похоже.
– Что верно – то верно, – согласился он.
Мясо и на этот раз удалось, Леша попросил добавки, похвалил жену, выбросил тарелки в ведро и принял позу, которая в их семье называлась «я готов тебя выслушать, дорогая»: повернулся боком к столу, откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, одна рука свободно лежит на бедре, другая, согнутая в локте, стоит на столе и подпирает чуть склоненную голову.
– Леш, я уже старая, – начала Настя.
Чистяков мгновенно подобрался и демонстративно зажмурился.
– Ася, мы эту тему давно закрыли, не начинай опять, а? – попросил он сердито. – Сколько можно, ей-богу! Надоело уже.
– И все-таки, – упрямо сказала она.
– Хорошо, – обреченно вздохнул Алексей. – Что на этот раз?
– Театр и Антон Сташис.
– А попроще? И желательно по пунктам. Что с театром?
– Да я не пойму в нем ничего! – воскликнула она с отчаянием. – Я не могу в нем разобраться! Информации море, но она вся бессистемная, кучей навалена, а у меня не хватает мозгов эту кучу разобрать и систематизировать. Вот я и говорю, что я старая. Мозги – они ведь тоже в негодность приходят со временем.
– Так, этот пункт я понял. Теперь Сташис. Что с ним не так?
– Понимаешь, Лешик, в том-то и беда, что с ним все нормально. Он очень толковый парень. И очень своеобразный. Во всяком случае, он спокойно терпит мое первенство и не пытается тянуть одеяло на себя, сидит молча и слушает. А потом делает довольно меткие и точные обобщения и выводы. В этом смысле я могу только порадоваться, что появляются еще ребята в розыске, которые со временем научатся по-настоящему делать дело. Но Антон… понимаешь, Леш, я всегда гордилась своей памятью, она была моим верным помощником и никогда не подводила.
– А сейчас подвела?
– Да нет, пока не успела, – усмехнулась Настя. – Но я впервые столкнулась с оперативником, у которого память лучше, чем у меня. Ты только представь, что этот парень вытворяет: он засекает время начала разговора и постоянно посматривает на часы, а потом, спустя довольно длительное время, абсолютно точно указывает, на какой минуте разговора человек выдал ту или иную реакцию. И ведь он ничего не записывает, все только по памяти. Ты можешь себе такое представить?
– Не могу, – признался Чистяков. – А он не врет, не разыгрывает тебя?
– В том-то и дело, что я проверяла по диктофонной записи. Не врет и не разыгрывает, он действительно держит все цифры в голове. И вот смотрю я на него и понимаю, что пришло новое поколение, которое куда лучше приспособлено для сыскного дела, чем я. А я уже устарела.
– С этим пунктом все? – осведомился Алексей.
Настя молча кивнула.
– Тогда слушай, что я тебе скажу. Ты читала Булгакова и прекрасно должна помнить его слова о том, что нет на свете ничего сложнее театра. Ты в театре провела всего три дня, а уже впадаешь в отчаяние оттого, что не все понимаешь. Тебе не стыдно? Да люди жизни свои кладут на то, чтобы в нем разобраться! Так что умерь-ка ты, матушка, свою гордыню. Теперь по поводу Антона: у него, судя по твоим рассказам, очень хорошие задатки, и если он будет стараться, то со временем, – он сделал выразительную паузу, интонационно подчеркнув последние слова, – может быть, – еще одна пауза и еще одна выразительная интонация, – он станет таким же хорошим сыщиком, как ты. Но пока об этом говорить рано, твоему Антону до тебя, как до Луны. Пока еще никто лучше тебя не умеет анализировать информацию и сопоставлять факты. Так что на свалку вам, Анастасия Павловна, дорога до поры до времени закрыта.