Смерть на кончике биты
Шрифт:
— Продолжайте, пожалуйста, — сказал Фрэнк.
— Новичкам играть не очень-то давали. Они сидели на скамье запасных, пока кто-нибудь из основного состава не выходил из игры.
— Как вы познакомились с Хорнером?
— Он был наш лучший питчер… гордость команды. Он действительно был игроком высшего класса! В тот год он участвовал в двадцати девяти играх, и только пять из них были не особенно блестящими. Я боготворил его. Я выполнял его пожелания… Забирал его вещи из химчистки. Вообще был у него на побегушках…
— И что случилось потом? — спросил Джо.
— Однажды
— За что? — спросил Фрэнк.
— В конверте было пятнадцать тысяч баксов. Я в жизни не видел столько денег сразу. И, конечно, понятия не имел, откуда они взялись. Но копы мне не поверили. Они обвинили меня в том, что я беру взятки…
— А вы брали? — спокойно спросил Фрэнк.
— Ни разу в жизни… Но я ведь уже сказал: полицейские мне не поверили. Я загремел в тюрьму. Правда, потом команда добилась, чтобы меня выпустили под залог, но после этой истории все уже было по-другому. Со мной никто не хотел разговаривать, игроки избегали меня, словно прокаженного.
Ноулан поник, на лице у него появилось отчаяние.
— Что же было потом? — не давал ему замолчать Фрэнк.
— Я пытался восстановить свою репутацию, очистить свое имя от наветов. Но все было бесполезно. Бейсбольный комитет под тем предлогом, что я—де беру взятки у игроков, дисквалифицировал меня. Я попал в черный список. Каждой команде было известно, что со мной произошло. И я с тех пор не играл ни в одной из команд высокого класса…
— Я никогда не слышал эту историю, — сказал Фрэнк.
— А вы и не могли ее слышать. Все ведь держалось в величайшем секрете. Нужно было блюсти высокий престиж бейсбола… Вот почему эта история не стала достоянием гласности.
— Но как удалось добиться, что об этом не пронюхала пресса?
— Для прессы-то это как раз не было секретом, — ответил Ноулан. — Только газетам нужны сенсации, а не подлинные события… К тому же, я был новичок, до меня никому не было дела.
— Значит, Хорнер брал взятки? — задумчиво сказал Фрэнк.
Ноулан горько рассмеялся.
— Именно. Когда меня выпустили под залог, я пошел к нему и пригрозил, что расскажу председателю комитета всю правду…
— А он?
— Он устроил истерику, орал, плакал… Клялся, что деньги ему были нужны, чтобы оплатить операцию матери. Утверждал, что отчаянно нуждается в деньгах и потому стал играть в азартные игры. И что сначала ему везло, а потом он, как водится, все спустил… Долг не смог уплатить, и ему стали угрожать… Потребовали, чтобы он свел к проигрышу несколько важных матчей, иначе его изобьют. А когда он отказался, они изменили тактику. Сказали, что если он им поможет, оплатят лечение матери…
— Почему вы не рассказали все это в комитете? — поинтересовался Фрэнк.
— Не хватило духу… Хотя я знал, что мне не дадут играть в бейсбол, если я не отведу от себя все обвинения, я не мог подставить Хорнера. Ведь он был тем, кем
— А ваша карьера? — сурово спросил Джо.
Ноулан рассмеялся.
— Я был ничто… Жокей, оседлавший скамью запасных. Посредственный кетчер, никудышный питчер, неважнецкий бегун по базам. Команда и так собиралась вернуть меня в низшую лигу, так что мне нечего было терять. И я уступил Хорнеру и молчал. Скоро эта история забылась… Забыли и про меня.
— И как же вы жили после всего этого? — спросил Джо.
— Я все еще любил бейсбол. Он был для меня важнее всего, и я решил открыть свой тренировочный лагерь. Я поддерживал контакт с Молотком Картером, единственным человеком в команде, который не третировал меня. Когда он ушел из большого бейсбола, я взял его тренером. Вначале дела у нас шли неплохо. Особенно когда мы стали разъезжать по городам. Я греб деньги лопатой, и все было отлично, пока не появился Зик Хорнер…
— Зачем он пришел к вам? — спросил Джо. — Ведь после всего, что произошло, он должен был вас обходить стороной! Он вам столько вреда причинил!
— В то время он уже ушел из профессионального бейсбола. Так или иначе, однажды он вдруг явился в мой лагерь. Это было в Вирджинии. Он производил впечатление сломленного и запуганного человека. Он сказал мне, что ему нужны деньги, расплатиться с карточными долгами…
— Опять карты? Значит, урок не пошел ему впрок?! — воскликнул Фрэнк.
— Видимо, да. Он был в скверной форме. С трехдневной щетиной, запущенный, грязный… Я велел ему убираться. Он ответил, что его преследуют какие-то люди. Я не желал его слушать, решил сам уйти, но он не пустил меня… Потом немного взял себя в руки и заявил, что если я не помогу ему, он сообщит в газеты «всю правду»: что я был выброшен из бейсбола за участие в азартных играх на деньги.
— Вам надо было сразу пойти в полицию.
— Вы с ума сошли! Я вовсе не хотел огласки. Ведь тогда мое дело лопнуло бы моментально… Незадолго до того у меня умерла жена, мне надо было воспитывать дочь. Как бы я ее вырастил, если бы лишился бизнеса?.. В общем, я дал Хорнеру денег, надеясь, что он оставит меня в покое навсегда.
— А он и не подумал, так? — сказал Фрэнк.
— Именно. Он продолжал тянуть из меня деньги. Я включил его в список служащих, но и это не помогло. Он набрал столько авансов под будущую зарплату, что ближайшие пять лет должен был бы работать даром… В конце концов, я не выдержал и сказал, что не дам больше денег. Тут-то в лагере и начались неприятности…
Фрэнк внимательно смотрел на Спайка Ноулана.
— Сегодня вас чуть не убили, — сказал он.
— Знаю. Мне повезло…
— И как долго, по вашему мнению, вам будет везти?
— Столько, сколько судьба захочет, — с тупым упрямством ответил Ноулан.
— А что это за люди, которые сожгли ваш трейлер? Они-то какое имеют ко всему этому отношение? — спросил Джо.
— Не знаю, — ответил Ноулан, покачав головой. — В последнее время Хорнер очень нервничал… Возможно, он изменил правила.