Смерть на пороге
Шрифт:
Я хочу увидеть прекрасное, я устал от войны. А что может быть прекраснее Ангкора, с его древним зодчеством. Вы человек, который посвятил всю свою жизнь этому чуду света. Я пришел к вам и прошу вас показать мне то, что скрыто от большинства людей. То, что знаете вы. А я обещаю рассказать об этом людям. Ведь эти памятники принадлежат всем и люди имеют право любоваться их красотой и их тайной. Разве я не прав?
Выслушав мою пылкую речь, он на мгновенье задумался. Потом встал из-за стола, подошел к шкафу и достал оттуда бутылку с темно-коричневой жидкостью. Налив
– Мне понравились ваши слова мистер Томпсон. Давайте выпьем за Ангкор, чтобы он стоял вечно и за наше с вами знакомство.
Я принял стакан и молча кивнул ему в знак согласия. Мы чокнулись стаканами, и выпили наш первый стакан великолепного коньяка, которого оказывается у Маршаля, был большой запас.
Между нами завязалась непринужденная беседа. Во время которой, хозяин расспрашивал меня о моих планах и желаниях.
Я, конечно, сказал, что горю желанием увидеть чудеса. На что он рассмеялся и сказал.
– Молодой человек, – он мог позволить себе так обращаться ко мне, так как был почти в два раза старше меня. – Чудес не бывает. Бывает труд, который приводит к исполнению желаний. А Ангкор был построен не волшебниками, а простыми людьми. Которые жили и умирали для того, чтобы прославить своего царя. С нашей точки зрения они жили зря. Но благодаря их стремлению услужить своему господину, мы теперь можем любоваться этими чудесными постройками.
– Но я, кажется, утомил вас. Ведь вы проделали долгий путь из Пномпеня. Вы должны отдохнуть. Ведь завтра вас ждет большое приключение.
Больше он не сказал мне не слова. Просто позвал жену, оказывается меня, встречала его жена, и попросил ее приготовить мне комнату.
Утром меня пригласили к завтраку, за которым господин Маршаль подробно рассказал о том, как он может мне помочь в их претворении моих планов.
Спросил меня, умею ли я управлять автомобилем. А когда получил утвердительный ответ, удовлетворенно кивнул. У него был виллис, который он любезно предоставит мне для поездок по Ангкору. Для того, чтобы я не заблудился он даст мне провожатого и одновременно гида, который хорошо говорит по-французски и которой сумеет рассказать мне о том, что мы будем видеть. Ведь тогда еще не было подробных карт Ангкора, с нанесенными на нее храмами. Дороги между ними почти отсутствовали.
Сам он, к сожалению, не сможет меня сопровождать, очень много дел, но вечером он весь в моем распоряжении.
Я конечно с радостью согласился на такую помощь.
Через час пригнали автомобиль, и я с моим сопровождающим по имени Квон, отправились в сторону неведомого. Неведомого для меня, но не для моего спутника. Оказывается, он уже несколько лет работает под руководством Маршаля. Учится у него проводить реставрацию. Описывать увиденное. Фотографировать. Да практически всему, что умеет сам смотритель.
Мое путешествие было очень запоминающимся. Такого я никогда не видел, да и думаю, что большинство читающих эти строки тоже. Мы исходили Ангкор Ват вдоль и поперек. Квон со знанием дела рассказывал мне о башнях и барельефах, покрывающих все галереи
Мне понадобилось три полных дня, чтобы хоть приблизительно осмотреть все великолепие храмов, собранных в Ангкоре. О каких-то храмах мой гид рассказывал более подробно, например, о храме Байон, какие то он обходил вниманием полностью. И хотя все храмы, с моей точки зрения заслуживали большого внимания, он не был с ней согласен.
Квон рассказывал мне о методе реставрации под названием анастилоз. По этому методу, весь храм разбирался на куски. Пронумеровывались все камни, очищались и собирались заново. Те камни, которых не доставало, изготавливали из похожего материала и вставляли в нужные места. Все строительство велось без раствора, как они были изначально и построены. Всё просто собиралось как конструктор. Так были восстановлены храмы Байон и Бапхуон и еще множество других храмов.
По словам Квона, в двадцатых годах по Байону было невозможно ходить, он весь был покрыт кустами и деревьями, его даже увидеть полностью было нельзя. Поход по этому храму был сопряжен с большой опасностью. Можно было упасть и получить ужасную травму, вплоть до смертельной.
Рассказывать об этих чудесах света можно бесконечно, но цель моего рассказа не такая.
Однажды вечером, после ужина, мы сидели с Маршалем на веранде и потягивали его чудесный коньяк. Я взахлеб рассказывал ему о том, что увидел за день, и делился с ним своими мыслями об этом. Он же не спеша поправлял меня и дополнял сведения, полученные мною от Квона. Беседа шла не торопливо и размеренно, пока он не спросил меня, верю ли я в судьбу и в ангелов хранителей.
Я не ожидал такого вопроса и немного растерялся. Пришлось сосредоточиться для достойного ответа этому выдающемуся человеку.
– Вы спрашиваете, верю ли я в судьбу? Да я верю в нее. Верю в то, что она у каждого из нас прописана заранее, и в то, что каждого из нас охраняет кто-то, или что-то, что не дает нам наделать глупостей, и обязывает нас пройти весь наш прописанный путь до конца. Оно охраняет нас от нас самих, чтобы мы не прервали его раньше времени. Ведь человек-это очень непоседливое существо, которое, особенно по молодости так и норовит погубить себя, сделав какую-нибудь глупость. Пока наше время не вышло, это что-то ведет нас как слепых. Держа за руку и подталкивая в сторону правильного действия.
– А кто определяет, что правильно, а что нет? – внезапно перебил меня вопросом Маршаль.
– Этого я не знаю, – признался я. – Но думаю, что все, что правильно, ведет нас к достижению того возраста, который нам отмерен. Кем? Я не знаю.
– А все что неправильно, уменьшает наш срок пребывания на этой земле.
– Откуда у вас такая философия? – спросил меня Маршаль.
– Из жизни. Я же уже говорил вам, что я солдат. За двадцать лет службы я побывал на нескольких войнах. Воевал с японцами Тихом океане. Принимал участие в боях с фашистской Германией. Самое интересное знаете в чем?