Смерть пиковой дамы
Шрифт:
Но всего этого Тамара не стала говорить Артёму, раздавленному и смертельно напуганному.
– Вы ведь поможете? – заискивающе заглянул ей в глаза Артём. – Только вы можете узнать, кто желал смерти Анне…Ведь даже мужа её знаете.
Тамара покачала головой. Недоброжелателей у Алдановой было множество, и кто-то, подогреваемый ненавистью, решился на убийство. Если не муж, которому она регулярно наставляла рога, то какой-нибудь любовник, получивший отставку. Нельзя сбрасывать со счетов и брошенных или обманутых ради Алдановой женщин. Актрису могла убить разъярённая жена, чей муж изменял ей с Анной. Вариантов было огромное количество.
– Ладно, давайте адрес, – нехотя сказала Полянская и поднялась с кресла.
– Сейчас, сейчас… Напишу вам, как лучше добраться, – Пичугин принялся лихорадочно искать ручку и лист бумаги.
– Я ведь без машины, – усмехнулась Полянская. – Скажите только, с какого вокзала и на какой электричке ехать. Ну и как станция называется.
– Да-да, конечно, – Артём вырвал листок из записной книжки. – О расходах не беспокойтесь, я все оплачу. Любые расходы…
Тамара вернулась домой и задумалась: зачем это она приходила к Пичугину, что ей там понадобилось? Ах, да зуб же, который разболелся так не вовремя! Но теперь от боли не осталось и воспоминания. Визит к врачу можно отложить. Хоть какая-то польза от этого нагромождения нелепостей.
ГЛАВА 4. Версия старой дамы
…Снова эта нескончаемая лестница с высокими ступенями. С криком отчаянья она летит вниз минуту, полчаса, час… Она давно потеряла счёт времени. Но никто не услышит и никто не придёт на помощь. И каждая секунда неумолимо приближает её к страшному концу. И лицо, его лицо, искажённое ужасом. Или, может быть, ненавистью?
Ей знакома здесь каждая выбоина в ступеньках, каждая царапина на стене и каждая трещина на давно не белёном потолке. Зачем она снова и снова приходит сюда? Сама этого не знает. Просто входит в прохладный полумрак подъезда и медленно поднимается вверх, минуя пролёт за пролётом.
Вот и последний этаж, дальше только чердак. Металлическая лесенка, на узкой дверце большой навесной замок. Там ей делать нечего.
Медленно преодолевает она ступеньку за ступенькой, опираясь правой рукой на перила. Тонкие пальцы ощущают тепло дерева, отполированного сотнями рук.
Вот она уже на площадке последнего этажа. Свет, проникающий сквозь большое пыльное окно, ложится на пол ровными квадратами. Женщина подходит к перилам и, затаив дыхание, заглядывает вниз, в прохладный полумрак. Слышно, как громко стучит сердце. Внезапно оно замирает: внизу ей чудится тёмная фигура человека, распластавшегося на холодной керамической плитке пола. Она зажмуривает глаза. Бегут секунды, одна, другая, третья… Нехотя открыв глаза, смотрит вниз. Ничего, лишь гладкий пол, освещенный тусклой лампочкой. Зачем же она пришла сюда?
За дверью, обитой чёрным дерматином, слышатся оживлённые голоса. Она прислушивается, пытаясь понять, о чём говорят незнакомые ей люди, но не может разобрать ни слова. В висках стучит, в ушах противно и тонко звенит.
Вдруг она понимает, что должна немедленно уйти отсюда. Быстрее, бегом! Скорее на воздух! Туда, где светит солнце, бегают дети, поют птицы, и нет этой бесконечной мёртвой лестницы с высокими ступенями. Но ноги не слушаются, слабеют, словно ватные.
Медленно спускаясь по ступенькам, она тяжело опирается на перила. Сердце всё ещё бешено колотится. Кажется, что его удары громким стуком оглашают весь подъезд.
Внезапно наверху хлопает дверь, кто-то торопливо спускается следом за ней. Она слышит за спиной шаги и пытается прижаться к перилам, чтобы казаться незаметной.
Невысокий молодой мужчина заглядывает в её бледное, покрывшееся испариной лицо.
– Девушка, вам плохо? – участливо спрашивает он. – Помощь нужна?
– Нет, ничего, спасибо, – она находит в себе силы и отвечает ровным и спокойным голосом. Даже пытается улыбнуться, но понимает, что улыбка получилась жалкая.
Мужчина ускоряет шаг и тут же забывает о незнакомке с бледным лицом. Входная дверь открывается, впуская в полумрак подъезда многоголосье улицы, а затем снова захлопывается.
Она опять остается одна. Наедине с этой лестницей.
***
На этот раз Ольгу разбудил звонок в дверь. Он звенел долго и настойчиво пока не заставил её открыть глаза и взглянуть на часы. Уже почти одиннадцать. Интересно, кого это принесло? Может, Алексей? Невероятная мысль о том, что её муж порвал с любовницей и решил вернуться, заставила Ольгу вскочить и кинуться к одежде, в беспорядке разбросанной на стуле. Но она тут же снова села на диван. Нет, это не может быть Алексей. Во-первых, он бы позвонил, чтобы предупредить её. А во-вторых, у него есть свой ключ. Скорее всего, это соседка.
После краткой паузы, звонок затрезвонил вновь. Ольга натянула на себя халатик, кое-как застегнула его и выскочила на кухню, окно которой выходило на улицу, прямо на невысокую ажурную оградку. Вдоль ровной дорожки, вымощенной светлой плиткой, росли деревья, но калитки они не заслоняли. Ольга выглянула в окно: за решётчатой дверцей и в самом деле стояла пожилая соседка, Ираида Семёновна. Рядом с нею топтался незнакомый мужчина. Ольга нехотя побрела к входной двери. Она, конечно же, не верила, что это мог быть Алексей, но всё же была разочарована.
– Капитан Нефёдов, – представился мужчина, доставая из кармана гражданских брюк красную книжечку.
Ольга удивленно посмотрела на соседку, но та молчала, и вид у неё был какой-то растерянный, даже испуганный. В руках пожилая женщина держала авоську.
Капитан был относительно молод, вряд ли ему больше тридцати двух – тридцати трёх, и довольно симпатичен. Ольга машинально отметила, что рубашка не подходит к его костюму, а на пальце нет обручального кольца. Впрочем, это ни о чём не говорит, многие женатые мужчины сейчас не носят обручальных колец. Да и какое ей дело до семейного положения капитана, уж не ищет ли она так скоро замену Алексею? Она чуть заметно улыбнулась, но Нефёдов это отметил, в его глазах промелькнуло что-то похожее на интерес. Не профессиональный, а определенно мужской.
Он задавал обычные вопросы: как зовут, где работаете? Ольга не сразу поняла, к чему это всё? Потом сообразила, что пришёл он из-за вчерашнего пожара. Возможно, дачу режиссёра подпалили недоброжелатели. Версия поджога из мести нравилась ей всё больше. Против Хруцкого она лично ничего не имела, он был ей даже симпатичен.
Её догадку сыщик подтвердил очередным вопросом:
– Ольга Сергеевна, вы не видели вчера вечером в саду вашего соседа, кого-нибудь незнакомого?
– Нет, не видела. Я своими делами занималась, некогда мне было за соседским домом наблюдать.