Смерть под занавес
Шрифт:
Одних жизнь в большом городе ломала, других фортуна гладила по голове. Девушки старались выйти замуж за столичных жителей, молодые люди - найти престижную работу. Все было просто и понятно и от этого очень грустно. Когда можешь просчитать все ходы заранее, из жизни уходит главное - чудо. Ты должен жить так, чтобы все-таки не знать, что откроется внезапно за новым поворотом дороги... Но Анжела внушала Кате необъяснимую симпатию. В ней сквозило какое-то простодушие, которое, возможно, являлось напускным, но не поддаться его обаянию было трудно.
– Скажите, вы в тот вечер обратили внимание на человека, которого
– Наверное, какая-то странная улыбка.
– А в чем была ее странность?
– Кате хотелось услышать это определение от Анжелы.
– Как сказать, будто это и не улыбка, а гримаса, и в то же время улыбка, спокойная такая. Мне так показалось.
– Анжела помрачнела.
– Это так... страшно!
– Почему?
– Он вроде испытывал и радость, и боль, но боль, ну... будто он был готов к ней.
– Анжела, - Катя задумалась, - а вы можете сказать, в каком порядке вы выходили на поклоны?
– Сейчас вспомню - сперва все актеры, потом еще раз мы вышли все. Потом мы с Артуром, затем минут пять не давали занавес, а напоследок я одна.
– Почему одна? Простите, Анжела, - спохватилась Катя, - я ничего не имею в виду, вам захотелось так?
– Мне, честно говоря, было все равно, но Артур сказал: "Сегодня ты заслужила аплодисменты больше, чем кто-либо из нас, иди".
– Вы вышли, но ведь никого в зале, кроме убитого, уже не было?
– Да, - Анжела с удивлением посмотрела на нее, - действительно, но ведь что-то случилось с занавесом и почти одновременно свет потух, возможно, поэтому зрители и разошлись.
– А обычно вы сколько раз выходите?
– Когда как: иногда два, иногда три, по-разному.
– Слушайте, Анжела, - Катя достала из сумки блокнот и вырвала оттуда лист, - нарисуйте, пожалуйста, кто где стоял.
– Вы думаете, я вспомню? Ну, постараюсь.
Анжела сосредоточенно чертила на бумаге:
– Вот, посмотрите. Здесь, значит, стояла я, вот здесь Рудик и Артур, нет, Артур стоял поодаль, Рита слева от меня, в двух шагах. Женя в глубине, а Лилия Георгиевна сзади меня. Кажется, так, хотя, конечно, никто не стоял на месте. Но какой-то момент, по-моему, все было именно так. Да, еще, вы знаете, это, конечно, мое ощущение, но мне показалось, что на поклоны никто не хотел выходить, я помню, что второй раз я с силой потянула за руку своего соседа.
– А кто это был?
– Рудик... Артур... Нет-нет, Рудик, да, Рудик.
– Мне он показался малосимпатичным. Нудный молодой человек, но это, Анжела, между нами.
– Да нет, что вы, он просто очень замкнутый, у него мать рано умерла, а так он очень симпатичный.
– Может быть, - пробормотала Катя, - правда, до этого надо докопаться. А как вам работается с Эллой Александровной, легко?
– осторожно спросила Катя.
– Да, я ее очень люблю, она такая славная. Строгая, но справедливая. И красавица, несмотря на годы. Вокруг нее всегда столько поклонников. Даже молодым людям трудно устоять против ее чар. Я недавно слышала, как она с кем-то беседовала по телефону. "Ну что ты, мой мальчик, - говорила она, потерпи немного, я скоро подъеду к тебе, не переживай".
– Внезапно Анжела замолчала. Она украдкой посмотрела на Катю и закусила нижнюю губу, как бы сожалея о вырвавшихся словах.
Кате
– Анжела, а почему Рита не любит Артура?
Лицо Анжелы мгновенно помрачнело.
– Не знаю.
– Голос Анжелы звучал раздраженно.
– Спасибо.
– То хрупкое взаимопонимание, которое установилось между ними, было нарушено, и Катя испытала досаду.
Почему она так замкнулась? Вспомнив лицо Анжелы, Катя вдруг поняла, что таилось в глубине прекрасных голубых глаз Анжелы: страх, который она стремилась скрыть всеми способами.
Первое воспоминание детства Анжелы было связано с маленьким домом, стоявшим в глубине сада. Там она жила. Отдельно ото всех. Мать хотела таким образом отгородить ее от отца. Анжела подозревала, что отец ей не родной, он никого не любил, а когда выпивал, то становился просто невыносимым. Он избивал все, что попадалось ему под руку. Ее любимую кошку он швырнул так, что она исчезла, а потом пришла к ним через два дня и умерла возле сарая. С детства Анжела испытывала дикий страх перед людьми. Она старалась всем угодить, стать нужной и полезной. Тогда ее никогда не бросят. И она не останется одна. Анжеле хотелось уехать из дому и никого не видеть. Ни мать, ни отца. Крупные руки матери были в вечных синяках от побоев отца, а в глазах таилось странное выражение покорности и ненависти. Один раз мать ударила Анжелу. И девочка запомнила это. Больше она не подходила к матери и не пыталась приласкаться к ней. Мать не любила таких вещей.
Училась Анжела средне. И как только окончила школу, ни слова никому не говоря, собрала чемодан, взяла лежавшие на буфете деньги - остатки материнской зарплаты - и уехала. В Москву. Там много людей и можно найти того, кому станешь необходимой и полезной. Так будет лучше для нее.
В "Саломею" она попала почти случайно. Привел знакомый. Она играла старательно, ей было нетрудно вживаться в чужие образы. Ведь порой ей казалось, что своего у нее ничего нет - даже собственного лица...
От Лины Юрьевны Катя узнала, что Сандула заболел, а Артур находится где-то в театре.
– Посмотри в холле, - посоветовала ей Лина Юрьевна.
В холле Артур откровенно спал. Его лицо было удивительно безмятежно, словно он был мальчишкой, которого сморил сон где-нибудь на лесной лужайке в разгар лета. Катя не могла не признать, что он был как-то утонченно красив почти женской красотой. Но это было первое впечатление. Потом, приглядевшись, можно было отметить четко очерченный подбородок и сильные руки.
Катя задела ноги Артура и громко, как будто он был глухим, крикнула:
– Извините!
– Чего?
– Артур лениво открыл один глаз.
– Я не помешала?
– Помешали, - спокойно ответил он, - конечно же, помешали, зачем спрашиваете?
"Такого не проймешь, - подумала Катя, - актер законченный".
– Вы случайно не видели в тот вечер чего-то подозрительного?
– подавив невольный вздох, спросила Катя. Сам вопрос показался ей ужасно глупым.
– Видел. У половины зрителей по лицам скользили кровожадные улыбки, а двое незнакомцев в партере сжимали в руках серебряные кинжалы.