Смерть поэта, или «Так исчезают заблужденья…»

Базлова Александра

– Хотел бы я знать, как он это выявил. Ему пришлось бы ходить по домам и спрашивать, не получал ли кто адресованный ему «Диплом рогоносца», или задавать такой вопрос в публичных местах, – сказал с усмешкой Саша.

– Понятно, что о письмах, полученных не им, человек никак узнать не может, если ему специально не скажут. И то, что автор письма к Бенкендорфу знает, сколько «Дипломов рогоносца» было разослано, еще раз доказывает его подложность. Но я хотела сказать о другом. Сам факт, что Пушкин якобы искал автора и получателей анонимных писем, свидетельствует, что его совершенно не заботила сохранность семейной тайны. Он где-то даже ссылался на le bruit public [52] . А вот записка к д’Аршиаку начинается с категорического отрицания Пушкиным возможности переговоров между секундантами, чтобы его семейные дела не стали предметом обсуждения в петербургских салонах. Не странно ли?

52

Le bruit public – толки в обществе (франц.).

– Да, странно, – отозвался Саша.

– И

вообще в этом письме просматривается совершенно другое отношение автора к дуэли, нежели в предыдущих. Здесь пишущему все равно, где и когда она произойдет, кто будет секундантом. Он называет предстоящее событие просто rendez-vous [53] , хотя до того употреблял слова duel, provocation [54] и так пекся о своей якобы поруганной чести, что собирался даже устроить скандал и ославить своего оппонента не больше не меньше как в глазах голландского короля и русского царя. И еще вспомните, что в пушкинском романе «Евгений Онегин», когда была дуэль между героями, секундантом Онегина был его слуга, француз Гильо. А тут тоже есть намек, что секундантом может быть кто угодно, но, правда, не serviteur, а chasseur [55] . Но у голландского посла Геккерна здесь егерей нет и быть не может.

53

Rendez-vous – свидание, встреча (франц.).

54

Duel, provocation – дуэль, вызов (франц.).

55

Не serviteur, а chasseur – не слуга, а егерь (искаж. франц.).

– Так ты хочешь сказать, что это настоящее письмо Пушкина, адресованное неизвестному нам человеку, которое несколько изменили, чтобы поместить среди подложных? – удивленно спросил Алексей.

– Да, я так думаю.

– То есть дуэль у Пушкина все же была, но не с Дантесом и не такая, как ее описывает Жуковский, – подытожил Саша.

– Подожди, не торопись, – возразила Лидия. – Вызов на дуэль, судя по этому письму, был, а вот что за ним последовало, неизвестно. Но я уверена, что если дуэль все же состоялась, то Пушкин отправился на нее как на rendez-vous, он не собирался ни кого-то убивать, ни умирать и имел намерение примириться с оппонентом, принести извинения, если это необходимо. Человек, описавший в своем романе, как из-за глупой гордыни и ложного стыда один друг убил на дуэли другого, иначе поступить не мог.

– Он-то не мог, а с ним, получается, могли сделать все что угодно, – задумчиво произнес Саша.

– Алеша, читай, пожалуйста, дальше, – попросила Лидия.

Алексей прочел документ под номером 7 «Письмо д’Аршиака к Пушкину».

Monsieur!

Ayant attaqu'e l'honneur du Baron Georges de Heckern, vous lui devez r'eparation. C'est `a vous `a produire votre t'emoin. Il ne peut ^etre question de vous en fournir. Pr^et de son c^ot'e `a se rendre sur le terrain le Baron Georges de Heckern, vous presse de vous mettre en r'egie. Tout retard serait consid'er'e par lui comme un refus de la satisfaction qui lui est due et en 'ebruitant cette affaire l'emp^echer de se terminer.

L'entrevue entre les t'emoins, indispensables avant la rencontre, deviendrait, si vous l a refusiez, une des conditions du baron Georges de Heckern; vous m'avez dit hier et 'ecrit aujourd'hui que vous les acceptiez toutes.

Recevez Monsieur, l'assurance consid'eration de ma parfaite consid'eration.

Vicomte d'Archiac.

St. P'etersbourg. 27 Janvier 1837. [56]

56

Милостивый государь!

Оскорбив честь барона Жоржа Геккерна, вы обязаны дать ему удовлетворение. Это зависит только от вас. Здесь не может быть и речи, чтобы мы что-то приняли на себя. Со своей стороны барон Жорж Геккерн полностью готов к поединку и просит вас не медлить. Любая задержка будет воспринята им как отказ дать подобающее ему удовлетворение и попытка воспрепятствовать должному окончанию дела.

Предварительная встреча секундантов, необходимая перед каждым поединком, станет, если вы будете продолжать отказываться, одним из условий барона Жоржа Геккерна, а вы мне вчера сказали и сегодня написали, что согласны на все его условия.

Примите, милостивый государь, уверение в моем полном уважении.

Виконт д’Аршиак.

С.-Петербург. 27 января 1837 (франц.).

– К чему такая настойчивость в требовании переговоров между секундантами? Мне думается, что это не просто так, – сказал Саша.

– Ну, давайте предположим, что я – злоумышленник и решил убить кого-то под видом дуэли. В этом случае мне надо заранее знать, кто у этого человека будет секундантом, чтобы спланировать, как этого секунданта заставить молчать, – начал рассуждать Алексей.

– Подкупить или тоже убить, например, под видом ограбления? – продолжила Лидия.

– Скорее второе, чтобы наверняка, – ответил Алексей. – Но Пушкин своим несерьезным отношением к дуэли избавил своих убийц от необходимости лишать жизни еще кого-то, кроме него самого. Возможно, он таким образом, сам того не сознавая, спас человеческую жизнь. Это письмо маскирует тот факт, что у Пушкина не было своего секунданта. А тот человек, которого считают секундантом, Данзас, на самом деле может быть убийцей.

– Вот это поворот! – воскликнул Саша. – Давайте читать дальше, быть может, найдем другие подтверждения этой версии.

Документ номер 8 «Письмо д’Аршиака к князю Вяземскому» вызвал оживленное обсуждение.

Mon Prince!

Vous avez d'esir'e de conna^itre avec exactitude d'etails de la triste affaire dont Monsieur Danzas et moi avons 'et'e t'emoins. Je vais vous l'exposer vous prie de la faire approuver et signer Monsieur Danzas.

C 'est `a quatre heures et demi que nous sommes arriv'es au lieu du rendez-vous. Le vent tr`es violent qu'il faisait en ce moment nous forca de chercher un abri dans un petit bois de sapins. La grande quantit'e de neige pouvant g^ener les adversaires, il fallut leur creuser un sillon de vingt pas, aux deux bouts duquel ils furent plac'es. Les barri`eres marqu'ees par des manteaux; un pistolet remis `a chacun de ces messieurs. Le colonel Danzas donna le signal en levant son chapeau. M-r Pouchkin 'etait `a la barri`ere presqu'aussit^ot; le baron Heckern avait fait quatre des cinq pas qui le s'eparaient de la sienne. Les deux adversaires s'appr^et`erent `a tirer; apr`es quelques instants un coup partit. Monsieur Pouchkin 'etait bless'e; il le dit lui-m^eme, tomba sur le manteau qui faisait la barri`ere et resta immobile la face contre terre. Les t'emoins s'approch`erent; il se releva sur son s'eant et dit: „attendez!” L'arme, qu'il tenait `a la main, se trouvant couverte de neige; il en prit une autre. J'aurais pu 'etablir une r'eclamation, un signe du baron Georges de Heckern m'en emp^echa. Monsieur Pouchkin la main gauche appuy'ee sur la terre visait d'une main ferme. Le coup partit. Immobile depuis qu'il avait tir'e, le baron de Heckern 'etait bless'e et tomba de son c^ot'e. La blessure de monsieur Pouchkin 'etait trop grave pour continuer – l'affaire 'etait termin'ee. Retomb'e apr`es avoir tir'e, il eut imm'ediatement deux demi-'evanouissements, quelques instants de trouble dans les id'ees, il reprit tout-`a-fait sa connaissance et ne la perdit plus. Plac'e sur un tra^ineau, fortement secou'e pendant un trajet de plus d'une demi verste sur un chemin fort mauvais, il souffrait sans se plaindre. Le baron de Heckern avait pu, soutenu par moi, regagner son tra^ineau, o`u il avait attendu que le transport de son adversaire fut effectu'e et que je puisse l'accompagner `a P'etersbourg. Pendant taute cette affaire, le calme, le sang froid, la dignit'e de deux parties ont 'et'e parfaits.

Agr'eez mon Prince, l'assurance de ma haute consid'eration.

Vicomte d'Archiac.

P'etersbourg. 1 F'evrier 1837. [57]

– А кто такой этот Вяземский и почему письмо с рассказом о ходе так называемой дуэли адресовано именно ему? – задался вопросом Алексей.

– Он тоже как бы поэт, но лично мне его произведения не нравятся, они мне кажутся злыми, – ответила Лидия. – Тетя Лиза говорила, что на балу у Синявских пересказывали свидетельства Жуковского и Вяземского о смерти Пушкина. Думаю, можно с уверенностью утверждать, что эти двое действуют в сговоре. А это письмо, полагаю, призвано между прочим показать, будто Вяземский – друг и наперсник Пушкина, знающий подробности его смерти от непосредственного свидетеля дуэли.

57

Князь!

Вы хотели знать подробности печального дела, свидетелями которому были я и господин Данзас. Я сообщу их вам с тем, чтобы вы передали это письмо г. Данзасу для прочтения и удостоверения подписью.

Была половина пятого, когда мы прибыли на место. Сильный ветер заставил нас искать укрытие в небольшой еловой роще. Так как глубокий снег мешал противникам, пришлось расчистить борозду протяженностью в двадцать шагов, по обеим краям которой они были поставлены. Барьеры обозначили с помощью шинелей; каждый из противников взял по пистолету. Полковник Данзас подал сигнал, подняв шляпу. Г-н Пушкин оказался у своего барьера почти сразу; а барон Геккерн сделал к нему четыре или пять шагов. Оба противника начали прицеливаться, через несколько мгновений раздался выстрел. Г-н Пушкин был ранен; сказав об этом, он упал лицом вниз на шинель, изображавшую барьер, и лежал неподвижно. Когда подошли секунданты, он приподнялся и сказал: «Подождите!» Пистолет, который он держал в руке, был весь в снегу, и он взял другой. Я хотел воспрепятствовать этому, но барон Жорж де Геккерн знаком остановил меня. Господин Пушкин, положив левую руку на землю, уверенно прицелился. Раздался выстрел. После этого барон де Геккерн упал раненый. Рана господина Пушкина была слишком серьезной для того, чтобы продолжать поединок, и он закончился. После выстрела он дважды терял сознание, но после некоторого времени забытья он пришел в себя и уже более не лишался чувств. Его положили в сани, и при езде по очень плохой дороге на протяжении полуверсты он страдал, но не жаловался. Барон Геккерн, поддерживаемый мной, смог вернуться в свои сани, где он ждал, когда его противник будет увезен и я смогу сопровождать его в Петербург. На протяжении всего действия обе стороны вели себя спокойно, хладнокровно и с достоинством.

Примите, князь, уверения в моем глубоком уважении.

Виконт д’Аршиак.

Петербург. 1 февраля 1837 г. (франц.).

– Очень несуразно все здесь описано, – заметил Саша. – Как я понял, изначально место было выбрано не в лесу, а где-то еще. Но в лесу, где снегу по колено и надо площадку вытаптывать, они спрятались от ветра. По мне так уж лучше на ветру стоять, чем по сугробам лазить, особенно перед стрельбой. И еще. Раненый человек crie, а не dit [58] , как здесь сказано. Если ушибешься или порежешься, и то вскрикиваешь, а Пушкин, получив ранение в живот, спокойно сообщил об этом всем окружающим.

58

Crie, а не dit – кричит, а не говорит (искаж. франц.).