Смерть президента
Шрифт:
А Пыёлдин находился как раз в приподнятом, возбужденном состоянии, когда спрятанные знания извлекались без всяких усилий с его стороны, знания, которыми он надышался в тюремных камерах, в студенческих аудиториях, почерпнул из газет, которых не читал, на которые просто мог бросить взгляд, проходя мимо газетной витрины…
— Поскольку наша передача идет на многие страны мира, — ведущий оправился наконец от шока, — то я бы, с вашего позволения, начал с международных отношений.
— Не возражаю, — ответил Пыёлдин и спокойно взглянул в стеклянные
— Начнем со Страны восходящего солнца… Наши ближайшие соседи настаивают на возвращении им Южных островов… Как вы поступите, став президентом… Если это, конечно, случится, — не удержался крысоид от ухмылки.
— Случится, — невозмутимо ответил Пыёлдин. — Можешь в этом не сомневаться.
— И вы станете президентом?
— Разумеется.
— Продолжим. Что вы все-таки ответите южным соседям на их, в общем-то, справедливые требования.
— Насколько они справедливы, буду решать я. Твое мнение о справедливости их требований никого не интересует. Можешь написать его на собственной заднице…
— Прошу прощения… Как же нам все-таки быть с соседями?
— Я посоветую им заткнуться. Пусть слушают свои поганые магнитофоны, ездят на своих поганых машинах по своим трясущимся островам и не лезут, куда их не просят.
— Но любое решение должно быть обоснованно… Тем более президентское решение… Если эти острова являются их исконной землей, на которой их предки…
— Заткнись, — сказал Пыёлдин с усталостью в голосе. — Подними географические карты двухсотлетней давности… подними и посмотри.
— И что я там увижу? — улыбнулся крысоид, обнажив два длинных передних зуба.
— На картах обожаемых тобой соседей ты не увидишь островов, к которым тянутся их трясущиеся ручонки. Эти острова ты увидишь на картах Петра Первого. Они всегда принадлежали нам и всегда будут нам принадлежать. Так же, как и Крым.
— Другими словами, вы предъявляете территориальные претензии к соседнему государству?
— Хохлы никогда не имели самостоятельного государства. А Крым никогда им не принадлежал. Крым был передан только для административного управления в границах одного государства.
— Но если сегодня эти земли оказались у них…
— Не оказались. Они остались там, где находились сотни, тысячи лет назад. Остальное — предательство. И с этим предательством я намерен разобраться.
— Виновников сбросите с крыши этого Дома? — хихикнул крысоид.
— Может быть.
— Но если пойти по этому пути, то и северо-западные территории… Морское побережье…
— И с этими мызгачами разберусь. Ведь это наши военные трофеи, мы их получили, разгромив на поле боя тевтонцев, ливонцев и прочих фашистов.
— А себя вы не считаете фашистом?
Пыёлдин задумчиво посмотрел на крысоида, замершего в ожидании ответа, на его обнажившиеся два передних зуба, потом повернулся к Анжелике. Красавица чуть заметно кивнула божественной своей головкой.
— Я тоже так думаю, — сказал Пыёлдин, стоявшие наизготове у двери три его помощника сразу все поняли и, не раздумывая, шагнули к ведущему. Тот покрылся смертельной бледностью, отшатнулся к камерам, попытался спрятаться за многочисленные треноги. Собакарь, Кукурузо и Бельниц все равно настигли бы крысоида, никуда бы он от них не делся, но его спас Цернциц.
— Мы благодарим всех за внимание, — сказал он несколько церемонно. — Надеемся, у нас еще будет возможность встретиться и поговорить более подробно. До скорой встречи! — И, нажав маленькую кнопочку на карманном пульте, Цернциц мгновенно отключил весь мир от своего кабинета. Экран погас, комната погрузилась в серые сумерки, операторы начали спешно упаковывать аппаратуру.
Пыёлдин остался сидеть в кресле, и единственное движение, которое он себе позволил, это положить ладонь на пылающее колено Анжелики. Красавица благодарно улыбнулась и склонила божественную головку на пыёлдинское плечо.
Полыхнули одновременно сразу несколько фотовспышек, и на следующее утро все газеты мира воспроизвели счастливую пару — его ладонь у Анжелики на колене, а ее головка у него на плече.
Именно эту фотографию Цернциц выбрал для плаката, оплатив лучшую бумагу, лучшие типографии. В результате ни один избирательный участок не остался обойденным, плакат украшал не только все посольства страны, но и Северный, Южный полюса, космические станции, все поезда, самолеты и пароходы были украшены потрясающей красоты плакатом. Нет, не поскупился Цернциц, азартный игрок, пройдоха и сокамерник будущего президента.
Ну что тянуть, состоялись выборы президента, все-таки состоялись.
Полную и убедительную победу одержал Аркадий Константинович Пыёлдин, зэк, террорист, шалопут и обормот. Очень мало найдется обидных слов, которыми нельзя было бы обозвать Пыёлдина. Вот разве что пьяницей он не был и в блудники не попал. Все остальное прилагалось к нему в полной мере. Да и эти скромные его достоинства требуют пояснений.
Пьяницей он не был не потому, что так уж ненавидел хмельные застолья. Выпивку и невозможно ненавидеть, поскольку стала она самым надежным средством общения, и отказаться от выпивки, когда тебе предлагают, все равно что оттолкнуть протянутую руку.
Так не бывает и быть не должно.
Пыёлдин сохранил свою питейную девственность только благодаря непрекращающимся отсидкам во всевозможных тюрьмах, лагерях, зонах. Кстати, по этой же причине в нем осталось трепетное представление о женщине, что сразу почувствовала красавица Анжелика.
Наступил поздний июньский вечер, город, погруженный в ночную тьму, мерцал где-то далеко внизу, освещенный множеством кострищ беженцев. Верхние этажи Дома полыхали красноватыми бликами заката, а с другой стороны в окнах отражались луна, звезды, проносящиеся по небу кометы, метеоры, звездные дожди и прочая космическая нечисть.