Смерть раненого зверя с тонкой кожей
Шрифт:
– Итак, кто пытается меня убить?
Настал самый трудный момент. Тут Смиту надлежало быть очень осторожным и попытаться рассказать часть правды так, как будто это вся правда. Это было очень важно. Нжала ждет, что он станет врать, и сможет проглотить ложь, но только в том случае, если она будет звучать, как правда. Правдоподобность была главным условием. Названием игры, ее сутью.
Смит показал ему фотографию Эббота.
– Он сбежал из одной вашей тюрьмы два или три месяца назад.
– Ах да, англичанин.
– К
– Кто он? Я забыл, какое имя значилось у него в паспорте, но полагаю, документ все равно был фальшивым.
– Он авантюрист, известный под несколькими вымышленными именами. Человек, который продаст информацию любому, кто предложит подходящую цену. Он занимался всем, чем возможно: контрабандой, торговлей оружием...
– И шпионажем.
Смит кивнул.
– Однажды он продал нам какие-то бесполезные сведения.
– Как интересно. Вы знакомы с ним лично?
– Нет.
Смит понял, что допустил ошибку. Всегда лучше держаться как можно ближе к правде, это известно любому лжецу. Впрочем, это был вопрос с подковыркой, и маленькая ошибка была лучше, чем заметное сомнение.
– Знаете, что мы думаем? Мы думаем, что его послали убить вас.
– Русские? – вкрадчиво спросил Нжала, что заставило Смита нагло улыбнуться.
– Возможно.
– И вы полагаете, что он все еще не отказался от этой затеи?
– Судя по некоторым докладам, которые мы получили.
– Из каких источников?
– Боюсь, это секретная информация.
– Я так и думал.
– Мы также знаем, что он уже в Лондоне. Его сейчас разыскивают полиция и Особый отдел.
Нжала встал, давая понять, что беседа окончена.
– Что ж, спасибо за предупреждение, мистер Смит, впрочем, я полагаю, вы и джентльмены из Особого отдела профессионально обеспечите мне необходимую защиту.
– Безусловно, мы постараемся, – сказал Смит, – но, боюсь, не здесь.
– Простите?
– Этот отель. Не самое безопасное место. Слишком много входов, слишком много входящих и выходящих людей. С точки зрения безопасности, это совершенно неподходящее место.
– Мистер Смит, если вы полагаете, что я соглашусь запереть себя в посольстве и жить, как священник, давший обет безбрачия...
– Нет, сэр, совсем нет. У нас есть прекрасное место в деревне...
– Деревне?!!
Он повернулся к Артуру, который только что вернулся в комнату, пинками разбудив сонную и протестующую Эрминтруду и организовав для нее завтрак.
– Он хочет послать нас в деревню, Артур, потому что считает, что какой-то псих пытается нас убить. Этот. Помнишь его?
Он указал на фотографию Эббота.
Артур кивнул.
– Английский шпион.
Нжала повернулся к Смиту спиной.
– Я не выношу английскую деревню. Старые поместья. Эти продуваемые всеми ветрами дома, полные немыслимых людей, каждый
– Но это всего в часе езды отсюда, сэр, – сказал Смит почти в отчаянии. – И вы можете пригласить с собой своих друзей. Кого угодно.
– Он имеет в виду девушек, Артур.
– В сущности, кроме ночных клубов...
– Нет, мистер Смит. Единственным местом, которое мне здесь нравилось, был Оксфорд, но я тогда был значительно моложе. Итон был адом – населенным букмекерскими сынками. Я люблю Лондон, я счастлив в Лондоне, я остаюсь в Лондоне.
– Но, Ваше Превосходительство...
– И никакой псих не выгонит меня отсюда.
– Мы не уверены в том, что он сумасшедший, – Смит не знал, что сказать.
– Нет? После двух лет в одной из моих тюрем он далек от того, чтобы считаться нормальным. Это я вам лично гарантирую.
Смит попробовал что-то сказать, но остановился. Он только что заметил Эрминтруду, стоящую в проеме двери, ведущей в спальню, сонную и совершенно голую.
Что, черт побери, ему следовало делать? Как, согласно дипломатическому протоколу, следует вести себя, когда встречаешь голую проститутку, любовницу главы государства, приехавшего с официальным визитом? Он чувствовал, что это должно быть где-то установлено. Следует ли сделать вид, что он ее не заметил, будто бы ее нет? Или, может, сказать что-нибудь, на французском, конечно, на языке дипломатии (Enchante, madame, de faire votre connaissance)? В любом случае, он чувствовал, что в присутствии леди, обнаженной или нет, следует как минимум встать. Он встал и чопорно ей поклонился. Это не могло быть ошибкой.
Нжала и Артур, с некоторым удивлением наблюдавшие за Смитом, одновременно обернулись и увидели Эрминтруду.
– Эрминтруда, зайка моя, – сказал Нжала, – что ты тут делаешь?
– Прости, – пробормотала она, – не знала, что ты не один. – Она попыталась подавить зевок, но не сильно в этом преуспела.
– Выведи ее отсюда, Артур. И на этот раз сделай так, чтобы она больше вообще не появлялась.
Артур взял ее за руку, пробормотал что-то подбадривающее, и она пошла за ним, как ребенок во сне.
Смит, и так отличавшийся немалым ростом, рядом с сидящим и все еще смотрящим на него Нжала чувствовал себя еще выше и почему-то даже смешным. Он резко сел.
– Во всяком случае, – как ни в чем не бывало продолжил Нжала, – отель битком набит полицейскими, и я действительно не понимаю, как я могу быть в большей безопасности в каком-то полуразвалившемся доме у черта на куличках.
– Ну, для начала, мы смогли бы совершенно его изолировать.
– Как раз то, чего я боялся.
– Дня вашей же безопасности, разумеется. И это действительно необходимо...