Смерть шла вместе с ними
Шрифт:
— Пойду, на секунду взгляну на нее,— произнесла ночная сиделка.— А вы постарайтесь прийти завтра утром пораньше.
Сиделки покинули комнату, и Макс открыл глаза.
Прислушавшись, он услышал снаружи голоса, шум открываемой двери и восклицание мисс Бредфорд:
— Какая красавица!
Выходит, Кэрол Блэндиш находилась напротив него, в нескольких метрах! Смертельная ненависть охватила Макса. Если бы только он смог подняться! Если бы он смог дойти до нее! Его губы задрожали и раздвинулись в угрожающей гримасе. Сиделка... Первым делом нужно избавиться от сиделки!
О чем он думал? Он уже строил планы, как будто был способен выполнить их. Но, может быть, ему все же удастся подняться? Он попытался приподнять руку, но его левая сторона, мертвая и холодная, оказалась очень тяжелой. Он снова начал собирать свои силы, и ему удалось, наконец, повернуться на левый бок. В этом положении он мог видеть пол. Если дать себе упасть, он мог бы докатиться до двери. Он снова завалился на спину, так как входила ночная сиделка.
Она была молода, со светлыми волосами и с большими голубыми глазами, выражающими наивность и глупость.
— О, вы проснулись?—обрадовалась она.— Я ночная сиделка. Сейчас я поправлю покрывало.— Макс закрыл глаза в страхе, что она прочтет в них смертельный приговор.
— Позвольте, я поправлю вам постель?— весело вымолвила она.
«Валяй, поправляй»,— подумал Макс.
Избавившись от этой женщины, он сможет добраться до Кэрол Блэндиш, даже если после этого ему придется умереть. Когда сиделка принялась поправлять ему простыню и одеяло, Макс приподнял правую руку и сделал неопределенный знак.
— Вы что-то хотите?—спросила она.
Он дал ей знак приблизиться к нему и попробовал заговорить. Она нагнулась к нему совсем близко, чтобы услышать его шепот.
Издав нечто вроде хриплого лая, Макс схватил ее правой рукой за глотку, притянул к себе и освободил из-под одеяла правую ногу, перекинул ее поперек туловища молодой женщины, которая лихорадочно вырывалась, и прижал ее к кровати. Сиделка была сильнее, чем он ожидал, и ему пришлось усилить свой нажим, от которого она пыталась высвободиться.
Макс еще больше озверел, ругаясь про себя, в то время как его пальцы впились в мягкую кожу молодой девушки, извивающейся под его рукой.
«Она не должна вырваться! — говорил он себе.— Иначе она закричит!»
Глаза девушки, обезумевшей от неожиданности и ужаса, были прикованы к его глазам, прическа ее сбилась, и волосы рассыпались по плечам. Макс был вынужден действовать быстрее, так как она почти освободилась. Он выпустил ее глотку, поднял руку, сжал кулак и изо всей силы ударил по лицу молодой женщины, наполовину повернутом к нему, ударил как по гвоздю, который необходимо вбить в стену.
Оглушенная, она отбивалась уже слабее, и Макс снова вцепился в ее горло. Между тем эта борьба изнуряла его, плечи, казалось, отваливались и были страшно тяжелыми. Глаза жертвы стали вылазить из орбит, цвет лица стал лиловым. Макс по-прежнему сдавливал горло изо всех сил, которых оставалось на дне бокала, не более. Тело молодой женщины конвульсивно задергалось от удушья, одна рука била по воздуху, но слабо и безнадежно.
Макс закрыл глаза и собрал последнюю энергию. Рука женщины перестала дергаться, и ее ладонь, теперь инертная и вялая, раскрылась. Раздался приглушенный хрип, за ним другой, и несчастная девушка свалилась на пол со сломанной шеей.
Макс откинулся на подушки, он задыхался. Эта борьба отняла у него слишком много сил, и он понял, полный тревоги и злобы, до какой степени он ослабел. Но страсть убийства все еще горела в нем, толкая на дальнейшие действия, не теряя времени. Если он желает уничтожить Кэрол, он обязан действовать немедленно, но, несмотря на это, он не мог даже шевельнуться. Он ощущал себя крайне измученным, кровь стучала в его висках, вызывая головокружение и тошноту. Таким образом, он был вынужден ждать. Его правый кулак был сжат, ногти вонзились в потную кожу, и он терпеливо ждал, пока восстановится его дыхание.
Новые силы, казалось, начали пробуждаться в нем. Внезапно он услышал в коридоре шаги, и его сердце лихорадочно забилось. Ноша, возложенная на его нервную систему, могла оказаться чересчур большой. Но кто-то прошел мимо его палаты и удалился.
Это была действительно совершенно неисполнимая задача, ведь ему необходимо было переползти коридор, а если кто-нибудь будет проходить по нему, то его сразу же заметят и поднимут шум! Если бы у него был хотя бы паршивенький пистолетик! Никто не смог бы остановить его, будь у него оружие! Но Макс все равно не желал отказываться от мести. К тому же он слишком далеко зашел, и останавливаться уже было нельзя.
Макс откинул одеяло и осторожно придвинулся к краю кровати. Опустив взгляд на пол, он увидел труп сиделки, ее толстый вывалившийся язык, прикушенный белоснежными зубами... Она была ужасна... Цвет ее фиолетово-багрового лица не гармонировал со светлыми волосами.
Он медленно свесился с кровати, пока его правая рука не коснулась пола, тогда он дал себе возможность соскользнуть, опираясь на правую руку. Но когда дело дошло до его омертвевшей ноги, он не смог сохранить равновесия и резко упал на пол. Дыхание его пресеклось, все тело пронзила острая боль, и он погрузился в океан безмолвия.
Макс не имел ни малейшего представления, сколько времени ему пришлось пролежать на полу, но когда он пришел в сознание, то обнаружил, что голова его лежит на щеке мертвой сиделки, а правая рука судорожно вцепилась в ее тело. Дрожа от такого соседства, он перекатился через бок и стал подтаскивать свое тело к двери.
К своему большому удивлению, он заметил, что двигается довольно быстро. Он мог тянуть левую ногу и руку почти без труда. Макс достиг двери, приподнялся, повернул ручку, приоткрыл дверь и замер, чтобы перевести дыхание. Никогда еще он не ощущал себя таким слабым. Кровь так билась в его висках, что ему казалось, что артерии вот-вот лопнут. Взбудораженное дыхание со свистом вырывалось из глотки. Он был вынужден еще подождать, потому что понимал, что как только он появится в коридоре, его дахание может быть кем-нибудь услышано.