Смерть шла вместе с ними
Шрифт:
Без сомнения, они оставались там не более ночи, но для отеля и такая Текучая клиентура делала погоду, и дела у отеля шли хорошо.
У Палм Бич Отеля была также и своя стабильная клиентура, состоящая из низших слоев общества Санта-Рио. Время от времени эта клиентура отдавала свои долги отелю. В общем, постояльцы в отеле не переводились, и, несмотря на конкуренцию, отель процветал.
Когда Эдди Рейган первый раз прибыл в Санта-Рио, он совершил ту же ошибку, что и многие другие. Эдди снял комнату в Палм Бич. Очень скоро он убедился, что это отель третьего разряда, но, находясь в стесненных обстоятельствах, он не стал выезжать отсюда. Затем его дела улучшились, но он уже привык к Палм Бич и решил
Апартаменты превратились в своего рода роскошный офис, по сравнению с остальными помещениями. Эдди считался- почетным жильцом и высоко ценился директором отеля.
В эту ночь, приблизительно через полчаса после обнаружения Максом пропажи всех своих сбережений, Эдди, находясь в баре Палм Бич, пыльном и затхлом, пил виски и с горечью ощущал себя совсем одиноким.
Все в отеле уже знали, что он был прямой причиной гибели Франка. Все знали, что Франк роскошно содержал Линду и что Эдди втихомолку делил с ней постель. Директор и постоянные жильцы знали про его личные дела, и Эдди знал, что каждому известен его образ жизни. Знали также, что полиция пыталась установить, был ли Эдди виновником сознательного убийства Франка. Помощник прокурора был уверен, что никакие судьи не смогут доказать, что Эдди мог появиться точно в ту же секунду, когда Франк выбежал на середину проезжей части. И вместе с тем помощник прокурора был склонен верить во все, когда дело касалось такого хитроумного дельца, как Эдди. Причина была очевидна, но недоказуема.
Линда так же, как и Эдди, ни слова не сказала помощнику прокурора о Мари Прентис. Линда сообщила ему, что, по настоянию Франка, она отправилась в кино, чего ей совершенно не хотелось, как уверяла она со слезами на глазах.
Ей не хотелось оставлять его одного. Направляясь в кино, она повстречалась с Эдди и, естественно, что они направились туда вместе. Нет, она на самом деле не в курсе, с чего это вдруг Франк отправился в город, и что она понятия не имеет, как он туда добрался. Линда, не задумываясь, отвечала на заданные вопросы, и, когда ее стали расспрашивать о ее интимной жизни, касаясь ее отношений с Эдди, она проявила такой артистический талант, используя слезы и нервные припадки, что помощник прокурора только обрадовался, когда она покинула кабинет.
Между тем смерть Франка ставила довольно сложную проблему, и помощник прокурора чуть не сломал себе голову, пытаясь ее разрешить.
Эдди решил, что в настоящее время им лучше не встречаться, чтобы не вызывать лишних разговоров и чтобы полиция не вздумала больше интересоваться их отношениями. Разумеется, ни тот, ни другой не думали продолжать жить в Санта-Рио. Линда занималась упаковкой своего багажа, унося все свои одежды и выбирая все самое лучшее, что было в доме, чтобы быть готовой, когда полиция разрешит им покинуть этот городок. Эдди был чрезвычайно поражен и разочарован, когда выяснилось, что Франк ничего не оставил Линде. До самой смерти последнего у Эдди была приятная привилегия бесплатно пользоваться прелестями Линды. А теперь он не только был вынужден заботиться о собственных нуждах, но и думать о запросах Линды, экстравагантные вкусы которой пугали его.
Сидя за виски с содовой, он рассматривал различные варианты, благодаря которым он мог бы безбедно существовать, но ничего путного придумать не смог. Ему нужно было найти такую комбинацию, которая сразу же принесла бы кучу денег, а без них его дела выглядели печально. Но он зря ломал голову, ничего заслуживающего внимания в нее не пришло. Он злобно толкнул свой бокал к бармену, чтобы тот наполнил его, а сам закурил сигарету. Бармен налил порцию виски и проговорил вполголоса:— Смотрите!
Эдди повернулся на вертящемся табурете и увидел молодую девушку, направляющуюся к регистратуре. У Эдди вырвался стон восхищения.
Это была высокая, стройная, исключительно красивая девушка, у нее были необычайно рыжие волосы, каких он никогда еще не видел. Одетая в черное с ног до головы, в роскошном меховом манто, наброшенном на плечи и застегнутом у шеи на золотую цепочку, она представляла собой необыкновенное зрелище. На ней не было шляпы, и единственным пятном в этом ансамбле черного цвета была пурпурная орхидея, приколотая к манто.
— Посторожите мое виски, старина,— обратился Эдди к бармену.— Хочу полюбоваться этим созданием вблизи! —и он спустился с табурета, встав на пороге бара, откуда мог лучше видеть весь вестибюль.
Гиз, служащий регистратуры, высокий тощий парень с живыми глазами, подмигнул Эдди в то время, когда девушка заполняла карточку. Эдди мигнул ему в ответ.
Возникший как из-под земли грум, взял чемодан девушки и с энтузиазмом повел ее к лифту. Эдди заметил, что девушка несла два портфеля из кожи, которые совсем не подходили под ее облик, и ему стало любопытно, что же в них такое.
Он смог лучше разглядеть прекрасную незнакомку, когда она направлялась к лифту. Девушка была немного бледна и выглядела чуть апатичной. У Эдди создалось впечатление, что он уже где-то видел ее, что весьма удивило его, так как он, безусловно,, не мог бы забыть подобных волос. Но тем не менее ощущение не исчезало.
Когда она вошла в лифт, Эдди подскочил к столу регистратора.
— Кто такая?—спросил он у Гиза.
Гиз небрежно провел рукой по волосам.
— Она подписалась Кэрол Блэндиш,— взглянув в карточку, сообщил он.— Какова красотка, а? Ей недорого обойдется снятый номер.— Он качнул головой и произнес:— Эта неоновая вывеска— лучшая идея, которая когда-либо приходила нам в голову! Без нее мы никогда бы ее не поймали! Но держу пари, что она задержится тут лишь на одну ночь.
— Кэрол Блэндиш?—нахмурился Эдди.— Где же я слышал это имя? Никак не могу вспомнить. А ты знаешь ее?
— Не спрашивай меня об этом.
Внезапно Эдди посмотрел на Гиза блестящими от возбуждения глазами.
— Боже мой! Боже мой! —вскрикнул он.— Это курочка, о которой много писали в газетах... наследница... Так вот, она стоит миллионы! Правда, говорят, что она сумасшедшая.
— Это ничего не доказывает,— небрежно проговорил Гиз.— Если уж говорить о сумасшедших, то половина жителей тронутые, но у них нет миллионов. А она прекрасно сложена, да?
— Что ей здесь нужно?— задумался Эдди.— Пожалуй, эту птичку можно ощипать! —он лихо щелкнул пальцами.— Это то, что я бы назвал классной работой. Какой номер у этой рыжей? Я хочу заняться ею. Нельзя упускать такую уникальную возможность.
— Номер 247,— и, улыбаясь, Гиз добавил,— у меня есть отличная отмычка, если желаете.
Эдди покачал головой.
— Нет! Тут нужно действовать с умом, не торопясь. Первый раз в жизни я могу заняться настоящей красавицей, и я хочу продлить удовольствие!
— Это тем более приятно после всех ваших старых тетерок! — ухмыльнулся Гиз.— Я вам завидую, старина!
— Благодарю! —Эдди поправил узел галстука.— Есть в чем...
Грум поставил чемодан возле кровати, раздвинул шторы и открыл окна, забрызганные дождем и грязью, после чего широко распахнул дверь в ванную, несколько раз ударил по кровати, чтобы показать, что в ней остались пружины, и замер с протянутой рукой и с блестящими от надежды глазами. Кэрол почти не видела его стараний и ухищрений. Она страдала, у нее болела голова, а тело нуждалось в отдыхе. Неровной походкой она подошла к единственному в номере креслу и упала в него, поставив на пол возле себя оба портфеля.