Смерть шла вместе с ними

Чейз Джеймс Хедли

— Вы здесь, Фей?

Он держал зажигалку над головой. Пламя быстро угасало. Через несколько секунд оно потухнет.

Он приблизился, сверля глазами темноту. Он посмотрел на кровать, и то, что он увидел, прервало его дыхание. Фей лежала поперек кровати с руками, закинутыми за голову, совершенно голая. Узкая полоска крови текла между ее грудей, стекала по бедру и образовала лужицу крови на полу.

Кен стоял, скованный ужасом, с глазами, устремленными на нее, не в состоянии сделать ни малейшего движения.

Колеблющееся пламя зажигалки неожиданно погасло.

Глава 3

Вспышка молнии разорвала небо, осветила комнату сильным голубым светом, а последующий за этим удар грома заставил задрожать стекла.

В это короткое мгновение Кен заметил на ночном столике электрический фонарик. Он схватил его и зажег. Луч света упал как раз на Фей, лежащую на кровати.

Кен наклонился к ней. Ее полуоткрытые глаза смотрели на него не узнавая. Кровь, которая вытекала темной струйкой из-под ее левой груди, теперь лишь медленно капала. Ее губы шевелились, потом сильный спазм потряс ее всю, она выгнула спину и сжала кулаки.

— Фей, боже мой!—лепетал Кен.

Выражение ужаса промелькнуло в ее затуманенном взгляде, потом глаза ее исказились, мускулы ослабли, тихий вздох вырвался из сжатых зубов, и Фей все более стала принимать облик куклы, а не человеческого существа.

Дрожа всем телом, Кен с ужасом смотрел на нее. Держа дрожащей рукой фонарик, он положил другую руку на левую грудь Фей и почувствовал, как кровь потекла по ней. Сердце перестало биться.

— Фей! — закричал он в отчаянии.

Он отступил, борясь с тошнотой, и закрыл глаза, чтобы побороть себя. Немного успокоившись, он оступил от кровати неверными шагами и коснулся ногой какого-то предмета, который осветил фонариком: на ковре лежал кинжал с синей рукояткой, короткое заостренное лезвие которого было в крови.

Затаив дыхание, он смотрел на него.

Убийство!

На этот раз это было выше его сил. Его колени подогнулись, и он вынужден был сесть.

Гром не переставал греметь, и дождь лил как из ведра. Он слышал, как к дому подъехала машина. Он задержал дыхание, чтобы послушать. Она проехала не задерживаясь, и он перевел дыхание.

Преступление!

Он встал.

«Я теряю время,— подумал он.— Мне нужно вызвать полицию».

Он снова навел на Фей луч фонарика, ему не верилось, что она мертва. Он нагнулся над ней, дотронулся до ее шеи и не почувствовал никакой пульсации. К нему снова стала подступать тошнота.

Отступая, нога его поскользнулась, и он задрожал с головы до ног: он наступил на лужу крови, которая образовалась на ковре. Он вытер ноги о ковер и вернулся в гостиную.

Эта темнота, черная и жаркая, освещенная только лучом электрического фонарика, приводила его в ужас. Он подошел к шкафчику с ликерами, налил себе большую порцию виски и сразу же проглотил его. Алкоголь немного успокоил его нервы.

Он стал водить лучом фонарика по комнате в поисках телефона и увидел его на маленьком столике около дивана. Он сделал движение в том направлении, потом остановился.

А если полиция не поверит его истории? Если его обвинят в убийстве Фей?

Кровь застыла в его жилах при этой мысли. И даже, если они поверят ему и поймают убийцу, он будет главным свидетелем на судебном процессе. Как он сможет объяснить свое присутствие в квартире в момент преступления? Правда выйдет наружу. Ани, конечно, узнает про это. И в банке. И все его друзья.

Во рту у него пересохло.

Он уже видел свое имя на первых страницах газет. Все узнают, что как только Ани уехала, он сразу же устремился к продажной женщине.

— Уходи отсюда,— сказал он себе.— Ты ничего не можешь сделать для нее, раз она мертва. Подумай о себе и быстро убегай.

Он направился к двери и остановился.

Были ли в этой квартире, погруженной в темноту, отпечатки его пальцев? Нельзя было слепо поддаваться панике и бежать из дома, не уничтожив прежде всего следы своего пребывания. А для этого необходим был свет.

Он предпринял систематический поиск щитка с пробками и наконец нашел его на кухне. Сменив перегоревшую пробку, он включил на кухне свет.

Он старательно вытер носовым платком все, до чего он дотрагивался, и вернулся в салон.

Его шляпа лежала на стуле, куда он ее бросил, когда они вернулись. Он забыл про нее. Если бы он только что поддался охватившей его панике, то оставил бы ее здесь с его именем, написанным внутри шляпы.

Чтобы быть уверенным, что он ее не забудет, он надел ее на голову.

Он подобрал осколки разбитого стакана, завернул их в газету и превратил в порошок при помощи каблука. Потом он пошел и выбросил все это в помойное ведро. Найдя на умывальнике тряпку, он вошел в салон и вытер стакан и бутылку с виски. Он взял из пепельницы все, что оставалось от сигарет, которые он выкурил, и вытер пепельницу. Он вспомнил также, что касался телефонного аппарата, и старательно вытер его.

Больше ему было нечего делать в этой квартире. Он взял себя в руки и вернулся в спальню, чтобы положить электрический фонарик на то место, откуда он его взял, старательно вытерев его перед этим. Он был уверен, что ни до чего не дотрагивался в этой комнате.

Он увидел на ковре кинжал с синей рукояткой. Откуда он появился? Если бы убийца принес его с собой, он унес бы его. Но как убийца попал в квартиру? Безусловно, не через окно. У него должен был быть ключ или что-нибудь в этом роде.

«Это не имеет значения,— подумал Кен.— Время идет». Уверенный теперь в том, что он никогда не вернется сюда и нигде не оставил следы, он решил уйти. Но сперва нужно было смыть кровь с рук и внимательно осмотреть свою одежду.

Он прошел в ванную комнату, повернул выключатель носовым платком, заботясь, чтобы не оставить следов. Он смыл засохшую кровь с рук, вытер их полотенцем и подошел к большому зеркалу, чтобы хорошенько проверить свою одежду.

Его сердце забилось, когда он заметил красное пятно на внутренней стороне обшлага левого рукава и другое кровавое пятно на манжете левой брючины.