Смерть в кредит
Шрифт:
Девушке стало страшно неловко – она принимала происходящее слишком близко к сердцу (так бывает, когда громко икнешь, произнося на церемонии бракосочетания клятву верности супругу).
– Простите, сэр. Этот человек сам так представился, клянусь. А кто он?
– Он… – Джек замялся. Девушка так прилежно отнеслась к своим секретарским обязанностям – даже рассортировала сообщения по алфавиту, – что одним неловким упреком можно напрочь убить порыв энтузиазма в этой юной душе. – Вообще-то
– Ну и хорошо. – Дэни с облегчением вздохнула. – Тогда, значит, самое важное – второе. Это от агента ФБР, которая срочно с вами хочет встретиться. Энди Хеннинг. Странное имя для женщины, не находите?
Неожиданно было слышать подобный отзыв от молодой особы по имени Дэни.
– Считаешь? Может быть, – сказал Джек.
– Она отправилась выпить кофе в кофейню через дорогу, – сказала Дэни. – Просила меня сообщить ей, как только вы вернетесь. Позвонить?
– Конечно. Скажите, я жду ее в конференц-зале.
Так называемый конференц-зал редко использовался по прямому назначению. В основном эта комната служила Джеку библиотекой, компьютерным залом, закусочной. Бывало, Джек и спал там. Ради проформы раз в год он устраивал здесь единоличные «собрания руководства», и тогда конференц-зал служил этаким залом заседаний совета директоров из одного человека. Был даже особый случай, когда Джек засиделся допоздна, готовясь к очередному слушанию, и его навестила Мия с бутылочкой вина, попутно окрестив комнату «игровой».
Через пять минут Дэни привела Хеннинг, и та с порога огорошила Джека новостями.
– Прошлой ночью Эрнесто заплатил выкуп, – сообщила она.
Этого не было в газетной статье Малоуна, а потому становилось понятно, почему Энди заскочила и решила обсудить все в личной беседе. Джек оторопело слушал скупое изложение фактов, подретушированную версию для непосвященных.
– Сколько он заплатил? – спросил Джек.
– Не сказала бы, даже если бы знала.
– Этого достаточно для ее освобождения?
– Не могу обсуждать с вами подробности. В свете утренней статьи, думаю, вам достаточно просто знать, что он в принципе заплатил.
– Слушайте, опять вы со своей конфиденциальностью. Да только нам с вами ясно: он это сделал, чтобы спасти лицо.
– Я не противница такой точки зрения; мне просто интересно, что заставляет вас так думать.
– Сегодня утром я поговорил с Уильямом Бейли. Этим хитрецам важно только одно: как история с изменой жены скажется на репутации Эрнесто, ведь он завзятый плейбой.
– Бейли так и сказал?
– Почти. Даже лучшая подруга Мии рассказывала, что Салазар пытался за ней приударить. Судя по всему, он помешан на собственной персоне. Вот и пытается
Он умолк, давая Энди возможность возразить, но она ею не воспользовалась.
– Поэтому я и говорю с вами, а не с ним, – смягчилась Хеннинг.
– На одних разговорах далеко не уедешь – надо что-то предпринять, – горячился Джек. – Если Салазар заплатил недостаточно, этот маньяк ее убьет, как Эшли Торнтон.
– Самое лучшее, что мы сейчас можем сделать, – бросить все силы на то, чтобы вычислить похитителя. Если будем действовать быстро, то, может быть, отыщем его до того, как он причинит Мии вред. За этим я и пришла, Джек. Мне понадобится ваша помощь. Присядьте, пожалуйста.
От волнения Джеку хотелось ходить, но он все же сделал над собой усилие и сел напротив Энди.
– Что я должен сделать?
– Я пытаюсь кое-что выяснить насчет Мии. Нечто личное. Это может знать только мужчина, который был с ней близок.
«Что исключает ее мужа», – подумал Джек.
Энди спросила:
– Скажите, у вас не было причин подозревать, что Мия подверглась сексуальному насилию?
– То есть помимо той записи, которую мы обнаружили в интернет-клубе?
– Да, в прошлом. До того как вы познакомились.
Не сказать, чтобы вопрос его шокировал – Джек и сам не раз им задавался; правда, теперь, когда его озвучил кто-то посторонний, пришлось задуматься всерьез.
– У нее был шрам на правой ноге, с внутренней стороны бедра. Я заметил его, когда мы впервые оказались в постели. Тогда она отмахнулась – мол, татуировку свела. Да уж какая там татуировка. Одним словом, не поверил я ей.
– Вы об этом разговаривали?
– Она отказалась поднимать эту тему.
– И вы ее оставили?
– В ту ночь – да. Мия так и осталась у меня – заснула, хотя мы больше не пытались сближаться. Ей хотелось, чтобы я ее обнял, и мы так лежали до утра.
– Вы к этой теме еще когда-нибудь возвращались?
– Да, через пару недель после этого я упомянул как бы невзначай о шраме, но ей явно не хотелось об этом говорить, а я и не настаивал. Я дал ей понять, что, если захочется поговорить, я всегда готов. Да только для Мии это, похоже, закрытая территория, табу. Ну и, честно говоря, если не считать той первой ночи, меня все устраивало… в интимном плане.
– Так как, на ваш взгляд, она подверглась насилию или нет? Я что-то не уловила.
– Не могу с уверенностью сказать. А почему вас это интересует?