Смерть в ночном эфире
Шрифт:
– Ты думаешь, что Гэвин лжет, когда говорит о том, как провел тот вечер?
– Возможно, он что-то недоговаривает. Боюсь, во время его встречи с Джейни произошло что-то, о чем он не хочет рассказывать.
– Например, они занимались сексом?
– Возможно, и Гэвин не хочет, чтобы об этом узнали.
– Потому что тогда в его историю о том, что он ее оставил и вернулся к друзьям, никто не поверит?
– Конечно. – Дин съел печенье. – Но если быть реалистами, то как он может оказаться Валентино? И голос не похож, и о нас с тобой мой
– Я спрашивала Стэна, как это можно сделать.
– Ему-то откуда знать?
– Он любит технику, всякие дорогие электронные игрушки. Не смотри на меня так, – попросила Пэрис, когда Дин вопросительно изогнул бровь. – Он не Валентино. У него на это не хватит духа.
– Что ты об этом знаешь?
– Прошу тебя, перестань, ты хочешь услышать продолжение или нет?
Мэллой что-то буркнул в ответ и взял еще печенье.
– Стэн сказал, что сделать это несложно. Любой, у кого есть доступ к оборудованию, может научиться этому через Интернет.
– А как насчет человека, который работал в телефонной компании?
– Для такого это будет детской забавой. Почему ты спросил?
– Прежде чем стать уборщиком, Марвин Паттерсон работал в компании «Белл».
Дин привез Пэрис домой в своей машине. По дороге он довольно долго разговаривал с Кертисом и теперь пересказал Пэрис все, что детектив узнал о Лэнси Фишере.
– У него есть коллекция с записями моего шоу? Но что это может значить?
– Нам это неизвестно, – ответил Дин. – Вот почему Кертис нажал на всех, чтобы застенчивого мистера Фишера нашли. У нас к нему накопилась гора вопросов, и под номером первым стоит его одержимость тобой.
– Для меня это настоящий шок. Марвин никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса. При встрече всегда низко опускал голову и почти не разговаривал.
– Странное поведение для бывшего актера.
– Кто актер? Марвин?
– Он играл в порнофильмах.
– Что? – воскликнула Пэрис. – Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке?
Дин выложил ей сведения, полученные от матери Лэнси.
– Непонятно, почему он записывал твое шоу каждый вечер. Кажется, для этого нет никаких объяснений. В его коллекции девяносто две кассеты. Как говорит Кертис, они не слишком хорошего качества. Скорее всего были записаны с радиоприёмника. Долгие часы песен о любви и сексуального голоса Пэрис Гибсон. Возможно, Марвин мастурбировал под твою программу.
– Избавь меня от описания этой картины, пожалуйста.
– Он когда-нибудь…
– Дин, перестань. Марвин едва ли пробормотал несколько слов в моем присутствии. Насколько я помню, он ни разу не посмотрел мне в глаза.
– Значит, вполне вероятно, что в этой истории он может оказаться белым, как свежий снег. Бывший заключенный Паттерсон-Фишер мог сбежать только потому, что испытывает естественное отвращение
Дин замолчал и пристадьно рассматривал Пэрис, пока она наконец не спросила:
– В чем дело?
– Кертис превратился в настоящего Шерлока Холмса и раскопал наше прошлое.
Пэрис подула на какао, но ей почему-то совсем расхотелось его пить.
– А хорошие новости есть?
– Ни одной. Он прямо сказал мне, что ему известно, почему ты уехала из Хьюстона. Кертис знает все факты – авария, травма Джека, твое увольнение с телевидения и так далее.
– Это все? – сердито спросила Пэрис.
– Ну на этом он остановился, но последовавшее молчание было наполнено любопытством и невысказанными предположениями.
– Пусть предполагает, что ему хочется.
– Я не стал ему в этом мешать.
Пэрис поставила чашку на столик и с тяжелым вздохом откинулась на подушки дивана.
– Меня его любопытство не удивляет. В конце концов, он же детектив. Да и копать ему пришлось не слишком глубоко. Поскреб чуть-чуть сверху, и вот она, моя жизнь для всеобщего обозрения.
– Мне жаль, – сказал Дин. Она слабо улыбнулась:
– Это не имеет значения. Другие аспекты намного важнее. Я говорю о Гэвине. – Не поднимая головы со спинки дивана, Пэрис повернулась к Дину. – Что случилось с его лицом?
– Я его не бил, если ты на это намекаешь. Оскорбленная его тоном и самим ответом, Пэрис резко выпрямилась и встала.
– Я не намекала ни на что подобное. – Взяв чашку, она вышла из комнаты, резко бросив на ходу: – Когда будешь выходить, захлопни за собой дверь.
25
Пэрис сполоснула чашку и выключила свет над мойкой. Когда она обернулась, Дин стоял на пороге кухни. Его фигура темным силуэтом выделялась в слабом свете, падавшем из гостиной.
– Прости, что я накричал на тебя.
– Меня не это разозлило, – ответила Пэрис. – Как ты мог подумать, что я решила, будто это ты ударил Гэвина?
– Но я действительно ударил его, Пэрис.
Это признание повисло в напряженной тишине.
– Не сегодня, – продолжал Дин, – а несколько дней назад. Он спровоцировал меня, я потерял самообладание и отвесил ему оплеуху.
Ее гнев исчез так же быстро, как появился.
– Значит, я просто попала в больное место? – Помолчав, она еле слышно добавила: – Я знаю, что произошло в тот раз.
Дин внимательно посмотрел на нее.
– Тебе рассказал Джек?
– Он сказал мне достаточно, но только после того, как я восхитилась твоим потрясающим самоконтролем.
Дин Прислонился к косяку и закрыл глаза.
– Что ж, мой, как ты говоришь, потрясающий самоконтроль меня подвел, сначала с Гэвином, а сегодня с Рондо.
– С Рондо?
Он описал ей сцену, которую застал, войдя в мужской туалет.
– Рондо прижал лицо Гэвина к зеркалу, отсюда и синяк на скуле. Я хотел убить этого парня.