Смерть за стеклом
Шрифт:
— Хорошо, — согласился Воггл, напустив на себя величественный вид — ну просто древний маг!
— Я счастлива.
— Но только при одном условии: если ты откажешься от машины.
День тридцать третий
2.30 пополудни
Каждый раз, когда груда еще не просмотренных пленок немного уменьшалась и становилась не такой пугающей, из хранилища приносили новые. Казалось, им не будет конца.
День восьмой. Джаз и Келли общаются в саду.
День
3.00 пополудни
— Какую самую противную работу тебе приходилось делать? — спросил Джаз.
Они с Келли сидели на краю бассейна и балдели от солнца и от сознания того, как потрясающе смотрятся в своих весьма условных купальных костюмах.
— Тут и думать нечего, — отозвалась Келли. — Терпеть не могу участвовать в массовках.
— А что тут плохого? Звучит недурно.
— Недурно, если нет желания стать актером. Получай суточные, обед и старайся поближе подойти к какой-нибудь звезде. Но если хочешь стать настоящим профессионалом, все это жутко противно. Кажется, что большего никогда не достигнешь.
— Так ты мечтаешь стать актрисой?
— Это было бы круто. Только не говори: актрисой. Теперь все актеры, даже женщины. Влияние феминизма. Эмма Томпсон, Джуди Денч и Памела Андерсон — не актрисы, а актеры.
— Неужели? Очень странно.
— Я тоже никак не привыкну. Все-таки женщины. Но ничего не поделаешь — иначе определенно обидятся. Я не уверена, но мне кажется, это пошло с тех времен, когда все актрисы были проститутками. А Джуди Денч не хочет, чтобы ее считали проституткой. Как ты думаешь?
— Факт. Такая шикарная деваха явно не желает, чтобы ее считали проституткой, — заключил Джаз. — Значит, ты хочешь сделаться дамой-актером?
— Типа того! Поэтому я здесь. Очень надеюсь, что меня заметят. Выучила из «Билла» [23] сцену, где девчонку ломает в камере, и выдала в исповедальне.
— Черт возьми, впечатляет.
— А то! Каталась по полу, визжала, все такое. Я на что угодно готова, только бы добиться своего. Поэтому хватаюсь за массовки: надеюсь обзавестись связями, а сама ненавижу эту работу.
23
«Билл» — популярный многосерийный телевизионный фильм о полицейском участке в лондонском Ист-Энде. Идет с 1988 г. два раза в неделю (от жарг. The Old Bill — полиция).
Дэвид плавал в бассейне. Он завершал круг неспешным, изумительно манерным брассом, который всем и каждому демонстрировал: Дэвид не только красиво плавал, но еще и думал красивые мысли. Он слышал, что говорила Келли.
— Не уверен, что тот, кто ошивается по массовкам, по-настоящему хочет играть. И очень советую выбрать другую мечту — попроще.
— Какую же? — вспыхнула девушка.
— Отвяжись, Дэвид, — вмешался Джаз. — Келли о чем хочет, о том и мечтает.
— Но я могу дать ей совет. Келли — уже взрослая и не нуждается в твоей опеке, Джейсон.
— Джаз.
— Постоянно забываю.
—
Дэвид приподнялся, сознавая, насколько хороши его блестящие от воды мускулистые руки — их красивый изгиб и оттенок кожи. Задержался, опираясь на ладони, давая каплям стечь с могучих плеч и из темных ямочек под ключицами. Ноги распластались по воде, плоский живот навалился на терракотовый бортик. Изящный рывок — и он на берегу.
— Я хочу сказать, что актерская профессия — очень трудная. Наверное, самая трудная. Тут требуется призвание.
— Тоже мне, хренов знаток, — вставил Джаз, но Дэвид не обратил на него внимания.
— Нужно бесконечно верить в себя и относиться к мечте как к долгу. А если с самого начала размениваешься на массовку, считай — все пропало. По мне, лучше мыть тарелки или работать официантом, чем унизить мечту и болтаться среди статистов. Джон Хурт отказывался от всех предложений, кроме заглавных ролей. Говорят, ему пришлось пережить тринадцать лет безработицы. Но зато какой успех потом!
— А как насчет остальных актеров, которые не Джон Хурт? — спросил Джаз. — Тех, что пережили тринадцать лет безработицы. Потом еще тринадцать? А потом спились? Что, если подобная участь ожидает и тебя?
— Если так, я по крайней мере буду сознавать, что это — моя судьба. Что я не пошел на компромисс, и хотя мой талант не оценили, я его не предал. Лучше умру непризнанным, как Ван Гог, чем начну проституировать талантом, как какой-нибудь модный портретист, который гонится за дешевой славой. Нужна победа. Утешительные призы ни к чему. Это мое убеждение, Джейсон. Наверное, ты считаешь меня пошлым зазнайкой...
— Именно, — отозвался Джаз.
— Возможно, ты прав. Но я говорю то, что думаю. Хочу иметь либо все, либо ничего. Поэтому ты никогда не станешь актрисой, Келли. Я тебе друг и от всей души даю совет: найди себе другую мечту.
День тридцать третий
2.35 пополудни
Хупер нажал на «стоп».
— Дэвид знает, что делает, только не догадывается, что фокус не удался.
— Как так? — удивилась Триша.
— Он не дурак, должен понимать, что пользуется репутацией зазнайки и вредины. В этом его стратегия. В подобных шоу выигрывают не обязательно симпатяги. Иногда вот такие сукины дети. Дэвид хочет, чтобы его заметили. Заметили, как он хорош, самолюбив и бескомпромиссен. Другими словами — лидер. Ему все равно, что о нем подумают. Он хочет стать звездой.
День восьмой
11.20 вечера
Девушки лежали на кроватях и пили горячий шоколад. Разговор, как часто бывало, снова коснулся Воггла.
— Он ненормальный, — сказала Мун. — Крыша совершенно не на месте. Чокнутый.
— Очень странный, — согласилась Келли. — Я боюсь, как бы он чего-нибудь не сделал с собой. У нас был такой в школе. Только с косичкой, а не с дредами. Сидел в стороне и раскачивался. А потом взял и порезал себе руки ножом. Было столько кровищи, что нянечка упала в обморок. Ужас!